Недавно в московском Музее предпринимателей, меценатов и благотворителей прошла научно-практическая конференция «Детство без родителей»: педагогика, психология, благотворительность», организованная фондом Христианского просвещения и милосердия им. свт. Луки Войно-Ясенецкого.
Об истории благотворительности в России рассказал главный хранитель Музея Лев Краснопевцев, текст доклада которого «Система помощи беспризорным детям в дореволюционной России» в сокращении мы публикуем на нашем сайте.
Как только у нас возникло государство, пpоявились и проблемы, связанные с воспитанием детей. В Киевской Руси возникали школы, детские приюты для брошенных детей. В первые столетия нашей истории в основном этой работой занималась больше Церковь, чем государство.
Роль государства в решении этих вопросов увеличивается, начиная со времен Петра I и даже чуть-чуть раньше. Появляются указы, государственные постановления, привлекающие внимание к проблеме детства. При Екатерине II когда создаются приказы Общественного презрения, государственные органы в каждой губернии, которые занимаются больными, стариками, детьми, сиротами, брошенными и т.д. Роль государства в этот период была значительной, местные власти были обязаны заниматься этими вопросами, и очень часто губернаторы, и в особенности их жены, возглавляли детские сиротские приюты. Эта традиция продолжалась у нас до 1917 года.
Воспитанники Малолетнего отделения Сиротского института (CПб) перед выступлением на концерте. Фото 1900-х г.г.
Одновременно, с начала 19 века развивается общественная детская благотворительность. Это связано, в первую очередь с ростом предпринимательства, с новой эпохой в жизни России, когда она становится богатой индустриальной страной.
Отличительная особенность детской благотворительности до революции заключалась в том, что в то время благотворители стремились не просто дать кусок хлеба, одежду, кров детям — они сразу встраивали детскую проблему в общую проблему жизни страны, обеспечивая детей профессией и работой.
Эти люди, кроме того, что уделяли большое внимание сиротам, занимались и своими детьми. Семейное воспитание было простым — лет с восемь-десять сын фабриканта уже работал в отцовской фирме. Например, Прохоров, основатель мануфактуры на Пресне. У него было 5 сыновей, которых воспитывала его жена Екатерина Никифоровна. Когда отец заболел и отошел от дел, старший из них, четырнадцатилетний мальчик, взял в руки фирму. Он уже был вполне подготовлен. Первое, что сделал он и его братья (тринадцати, двенадцати и одиннадцати лет) — построили фабрично-заводскую школу и при ней приют. Они стали собирать сирот, которых после ухода французов в Москве было очень много. Сироты жили и учились в приюте. В 1831 году, когда в Москве была холера, опять очень много детей стало сиротами, и Прохоровы расширяют свой приют. Параллельно развиваются и их производство. В приюте они воспитывали квалифицированных рабочих, которые становятся мастерами на заводе своих хозяев. Например, знаменитый художник, который делал весь дизайн Прохоровских тканей, вырос в этом приюте.
Воспитанники Дома призрения бедных детей во время практических занятий по химии. Фото начала 1900-х г.г.
Один из братьев Прохоровых, Тимофей, настолько увлекся работой в приюте, что лет в тридцать вышел из семейной фирмы и организовал фабрику-школу, где дети учились и работали. Работали они часа по три — четыре в день и проходили всю программу начальной и частично средней школы.
Многие другие наши молодые предприниматели того времени даже на первых порах, когда и капиталов никаких не было, сразу имели установку, что их растущие предприятия должны стать очагами помощи беспризорным детям. Впоследствии эта традиция распространялась везде. Во второй половине 19 века активно строятся железные дороги, и их владельцы одновременно открывают училища при железных дорогах, куда, в первую очередь, принимаются дети из самых бедных слоев.
Наши предприниматели считали, что приюты и школы при предприятиях — это подготовительный цех. При выпуске у воспитанников уже было свое место. Все было обдуманно. Фабриканты просто так деньги не раздавали, но выпускали ребят с хорошей квалификацией.
В первую очередь поддерживали детей сирот, детей больных и детей, попавших в криминальный мир. Третьяков, например, построил училище для глухонемых детей. Их серьезно учили, давали профессию, девочек учили швейному делу, мальчиков готовили для работы в типографии, где тогда платили большие деньги. На экзамены в это училище приезжала комиссия из Московской Городской Думы. При этом в общении с детьми Третьяков был довольно требовательным и строгим. Он сам занимался с мальчиками, работавшими у него в конторе.
Надо отметить, что хозяева и их дети достаточно тесно общались с воспитанниками приютов. Прохоровы организовывали совместные праздники, выезды на дачу летом. Жена Третьякова знала всех девочек в приюте, дочери Третьяковых все там бывали, и праздники у них тоже были общими. Это было семейное дело. Даже воспитателей Третьяков подбирал из родственников и знакомых, чтобы они хорошо обращались с детьми и могли обучить их деловым качествам. Правило в подобных семьях было такое — муж зарабатывает деньги, а жена занимается благотворительностью.
Воспитанники Малолетнего отделения
приюта принца П.Г Ольденбургского в игровой комнате. Фото 1909 г.
Братья Бахрушины недалеко от Кремля выстроили дом для вдов с тремя и более детьми. Женщины здесь бесплатно получали комнату, дети их были обеспечены всем — медицинской помощью, учебой от начальной школы до профессионального училища. Самой женщине давали швейную машинку, чтобы она могла брать заказы, при этом никакого пособия ей не давали. Только питание раз в день.
Детская преступность в Москве всегда была достаточно велика. Братья Рукавишниковы устроили приют для малолетних преступников. Парни от 12 до 17 лет, которые получали судебные приговоры, отбывали их не тюрьме, а в приюте Рукавишниковых. Камер и решеток не было, были обычные комнаты. Перевоспитывали их только трудовой деятельностью, дисциплиной и порядком. В 5.30 был подъем, зарядка, потом молитва. Затем небольшой завтрак и 2 часа мастерской, где на каждого мастера приходилось не больше 5 воспитанников. Они делали мебель, шили верхнюю мужскую одежду. Для детей крестьян было специальное отделение приюта в Дмитровском уезде, там их учили выращивать цветы и овощи, обучали пчеловодству. Все, произведенное детьми, продавалось, и часть денег начислялась на личные счета воспитанников. После мастерской был второй завтрак. Потом 3 часа школы, обед, 2 часа — мастерская. Потом хоровое пение и 2 часа мастерская. Занятия рисованием и — 2 часа мастерская. Так, до 9 часов вечера никакой праздности. Результат был такой — из каждых 100 человек 90 — 95 больше не возвращались в криминальный мир.
В России было около 28 подобных учреждений для малолетних преступников. Главная идея заключалась в том, чтобы не пускать их к «кадровым» преступникам.
Раз в год бывали съезды работников этих учреждений, они выпускали свою газету. Так, дело, возникшее из частной инициативы Рукавишниковых, приобрело организованный и масштабный характер.
Упоминавшиеся выше промышленники Прохоровы со временем создали целую систему детских учреждений при своей Трехгорной мануфактуре. Сиротский приют — это первое дело, но, кроме того, у рабочих были свои семьи, рождались дети. Об этих детях Прохоровы также заботились, привлекая их к своей деятельности. При фабрике было родильное отделение, ясли, детский сад, начальная школа и шестиклассное училище. При каждом серьезном предприятии была подобная «детская цепочка». При каждой серьезной фабрике — свой социальный «город».
В провинции такие фабрики часто являлись центрами работы с детьми. Например, у семьи Красильщиковых была фабрика в Костромской губернии. В центре села стояла фабрика, а вокруг были школа, больница, даже дом культуры. В каждой деревне в округе эти фабриканты построили школы. Это делалось для того, чтобы молодежь приходила на завод уже подготовленной.
Русские предприниматели, выходцы в основном из крепостных крестьян, получив суровое воспитание, постоянно работали — и с товаром, и с людьми. И даже с тем материалом, который казался бросовым — беспризорниками. Казалось, что с ними возиться? Но для них это была ценность, как деньги или что-то иное, что может принести пользу. Что он бродит, этот парень, он же может работать, надо его взять, помочь, чтобы он мог работать. Это был практический расчет. Рябушинские, у которых были фабрики в районе Бологого, давали своим рабочим по шесть соток и поощряли приусадебные хозяйства, чтобы никто не болтался без дела. Они хотели, чтобы все в семье работали — кто на фабрике, кто на участке.
В газете Сытина был опубликован как-то такой материал. Священник и два учителя начальной школы на окраине Москвы в Сокольниках на лето устроили детский трудовой лагерь. Набрали 50 детей улицы, и они у них не хулиганили и не разбегались. Каждому из них дали по три грядки вместе с инвентарем и с семенами, и они их возделывали в течение всего лета. Денег было мало, все происходило практически под открытым небом, сделали столы на козлах. Три раза кормили, читали им книжки, водили на экскурсии. Там для них также собирали вещи. Прошло лето. Потом они все вернулись по домам, дети в новой одежде. Вот такой был опыт работы с детьми. Причем эти люди, учителя и священник, практически ничего не получили за свой труд.
Детские учреждения сами становились центрами благотворительности. Было благотворительное общество, которое занималось школьными столовыми. В 1891 году наступил голод, и эта организация переключилась на собирание денег для голодающих.
Существовало множество благотворительных детских обществ, было, например, Московское Общество покровительства беспризорным и освобождаемым из мест заключения несовершеннолетним, где почетным председателем состоял московский генерал-губернатор. В губерниях были тюремные комитеты, и губернаторы также были их председателями. В Петербурге многие знатные дворяне, члены Императорской семьи занимались благотворительностью.
Таким образом, не только фабриканты, но и многие дворянские чины участвовали в благотворительности.
Мы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.
