«Расскажи, что гнетет твою душу, или о чем хочешь поразмыслить пред Богом?» – такими словами в мессенджере Telegram меня приветствует православный бот «Старец ПAIсий». По его собственному признанию, это искусственный разум, призванный помочь на пути спасения. Его главная задача – наставлять, основываясь на Священном Писании и творениях святых отцов.
Обращается старец архаично: «чадо мое», «мир тебе, Евгения», но на конкретный вопрос «Как не раздражаться по пустякам?» толково цитирует апостола Павла: «Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите: ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе» (1 Фес. 5:16–18) и напоминает, что благодарность и молитва изгоняют раздражение. А на провокационный вопрос «Как себя убить?» – предлагает срочно обратиться к живому священнику или психологу и даже обещает за меня помолиться.
Этот эксперимент – часть общемирового тренда. В разных конфессиях появилось множество подобных проектов. Не так давно Элладская Православная Церковь представила цифровое средство духовного просвещения LOGOS, в Италии Католическая Церковь запустила интерактивное приложение «Отец Иустин». Теперь православная нейросеть появилась и в России.
Однако в обществе к идее использования ИИ в духовных вопросах пока относятся с большим сомнением – слишком уж непривычен образ «цифрового проповедника». Но что, если попробовать? Говорят, даже духовенство уже активно пользуется генеративными моделями для подготовки проповедей.
Мы решили разобраться, есть ли будущее у нейросетей, обученных на религиозных текстах, и может ли искусственный интеллект стать проводником в духовной жизни. В поисках ответов на эти вопросы мы собрали мнения пастырей, богословов, будущих священников и разработчиков, а также поинтересовались этим у самого искусственного интеллекта.
Выжимка с непонятной ценностью
Принцип работы бота-старца технически объясним довольно просто. Студент 4 курса богословского факультета ПСТГУ и ведущий разработчик в «Яндексе» Федор Куранов подробно описывает процесс: «Что может делать нейросеть? Нейросеть может «всосать» в себя все тексты из интернета, включая церковные. Например, вся «Азбука веры» там.
Дальше можно сформулировать запрос и попросить нейросеть ответить как православный духовник. Начинает работать механизм внутри нейросети, который называется «внимание», это такой своего рода вектор смысла. И языковая модель будет генерировать текст в этом направлении. И в целом текст местами будет по смыслу соответствовать тому, что писали святые отцы».
При этом как человек, непосредственно погруженный в эту сферу, Куранов видит изъяны: «Во-первых, встречаются галлюцинации. Нейросеть не является энциклопедией всех знаний, это языковая модель, которая умеет написать текст так, чтобы он был похож на те, на которых она натренировалась. Похож! Поэтому она спокойно может нагенерировать ошибочную информацию, которую люди станут принимать за истину».
Второй минус – усредненность выдачи: «У святых отцов тексты всегда отличаются. Феофан Затворник и Игнатий Брянчанинов пишут по-разному, их не перепутаешь. Нейросеть же отвечает что-то среднее. Это скорее выжимка с непонятной ценностью. В-третьих, святые отцы друг с другом не всегда соглашались. Иногда текст и вовсе являлся советом какому-то конкретному человеку в конкретной ситуации, и это нельзя сбрасывать со счетов».
Главный же вопрос, который он ставит: «Является ли духовничество выжимкой из того, что наговорили святые отцы? Все же, чтобы понять, что на самом деле нужно человеку, требуется другой человек».
Покаяния в общении с нейросетью не бывает
Протоиерей Николай Емельянов, доцент кафедры систематического богословия и патрологии ПСТГУ, считает, что обращение к нейросетям за духовным советом может только увеличить порог входа в Церковь. Он объясняет, что алгоритм, как и вся система в интернете, ищет то, что пользователю нравится, и при этом ловко умеет удерживать внимание. «Задача же священника, образно говоря, – иногда поломать что-то в видении человека, предложить ему то, что он не видит, или то, что ему совсем не нравится, чтобы он увидел ситуацию с другой стороны».
Отец Николай считает, что говорить только то, что хотел бы услышать человек – неверно: «Потому что это никак не расширяет ни сознания человека, ни его духовной жизни».
Кроме того, обращение к нейросети может купировать возникший духовный запрос, и это очень опасно. «Чем легче и комфортнее будет поиск ответов, тем тяжелее будет дойти до священника. Так вроде как необходимость гонит. А когда все ответы есть у нейросети, то можно сделать вид, что ты даже поисповедался. Тебе и правда может легче стать, но это же чисто психологический эффект. А жажда снимется, и покажется, что до храма идти уже не нужно. Но что при этом будет с человеком, получит ли он правильный ответ, какую-то духовную пользу – это очень большой вопрос».
Он подчеркивает, что вера и таинства живут в личном общении: «Даже таинство исповеди, которое совершается через произнесенное слово и, казалось бы, возможно и по телефону, удаленно. Но тем не менее почему-то требуется, чтобы это происходило в личном присутствии священника и кающегося. Ведь важно, чтобы священник дотронулся до него, наложил ему на голову епитрахиль. Вера загорается от сердца к сердцу. Она не бывает дистанционной. А здесь это все выхолащивается. Покаяние может быть либо перед лицом священника, либо непосредственно в обращении к Богу, но точно не в общении с нейросетью».
Удобно: найти цитаты, отрывки из Писания, фрагменты из книг
Несмотря на скепсис в отношении решения духовных запросов с помощью ИИ, эксперты все же видят практическое применение в Церкви для нейросетей. Протоиерей Николай Емельянов, например, с удовольствием использует ИИ в работе – для подготовки отчетов, сбора материалов, оформления документов. «Зачем самому заниматься этой ерундой?» – резонно замечает он. Он уверен, что использование нейросетей в учебе – грядущая неизбежность.
Для студентов богословского факультета нейросеть тоже сможет стать помощником – это работа с источниками, переводы, реферирование текста. Вариантов взаимодействия множество. «Во многих вузах сейчас есть протокол использования нейросети. Студент может делать работу с использованием искусственного интеллекта, но обязан приложить все запросы, которые он делал. Думаю, в ближайшем будущем будет невозможно писать работы без использования нейросети. Невозможно и бессмысленно. Например, с помощью нейросети удобно делать какие-нибудь сложные переводы. Рыбу перевода она сделает гораздо быстрее человека, а дальше текст нужно обрабатывать и здесь потребуется уже творческая работа».
Студент 3-го курса богословского факультета ПСТГУ Алексей Емельянов делится положительным опытом: «Искусственный интеллект отлично справляется с рутинной работой. Когда нет времени сделать самостоятельный перевод, я забрасываю куски текста в нейросеть, и практически всегда она переводит безупречно. С древними языками она, кстати, тоже иногда справляется неплохо. Еще интересный опыт: когда я закидывал богослужебный текст в искусственный интеллект и попросил его найти в нем отсылки к Писанию, цитаты, объяснить значение, то получал интересные результаты».
Нейросеть облегчает поисковую работу в интернете, когда нужно найти цитаты, отрывки из Писания, фрагменты из книг. «Конечно, бывают часто ссылки на несуществующие сайты или книги, – замечает Алексей, – но бывает и довольно хорошая и качественная подборка». Однако, как будущий священник, Алексей очень осторожно относится к ИИ как источнику советов. «Все учебники пастырского богословия говорят, что к каждому человеку нужен индивидуальный подход.
А именно этого искусственный интеллект обеспечить не может. Кроме того, искусственный интеллект опирается на данные в интернете, а там в основном, учат совсем не тому, чему учит Церковь – например, в любой ситуации получать максимальное благо для себя. Поэтому вероятность того, что человек, запрашивающий у ИИ духовный совет, получит вот такую эгоистичную рекомендацию, намного более высокая».
Пишу проповеди только живой нейросетью
Иерей Святослав Шевченко – пример священника, который активно интегрирует технологии в свою деятельность. «Я пользуюсь разными нейросетями: и для генерации текста, и для генерации картинок, и для генерации видео. В основном это русские нейросети: «Алиса», «Шедеврум», GigaChat», – делится он.
Однако на своем телеграм-канале «Невечерний футуролог» он доверяет ИИ лишь часть работы. «Спрашивал у Алисы идеи для развития своего канала, и она дала довольно дельные советы, как работать с аудиторией».
Но когда дело доходит до сакрального, технологии бессильны. «Пробовал обратиться за помощью в написании проповеди – набросать тезисы, но результат меня не порадовал. У русских нейросетей стоит запрет на религиозные запросы, а в иностранных нейросетях скудный словарный запас. Поэтому сейчас я пишу проповеди только живой нейросетью, собственной – я имею в виду своей душой».
Машина, которая морочит голову
Отец Святослав считает появление виртуальных духовников весьма вероятным сценарием. Ему, например, рассказывали об айтишнике, который на локальном сервере на базе ChatGPT создал себе нейросеть и уже год общается с ней как со своей девушкой.
«Понятно, что иметь такую подругу удобно – она не будет выносить тебе мозг, истерить, у нее не будет гормональных всплесков. Но, во-первых, машина просто морочит парню голову, а во-вторых, это чистое человекоугодие, – комментирует священник. – Поэтому не удивлюсь, что скоро нейросети поднатаскаются в богословии (пока все, с какими я сталкивался, несли несуразности) и появятся виртуальные духовники. Но должен заметить, что строить отношения с иллюзией – это большая опасность».
Священник видит угрозу даже не в самом искусственном интеллекте, а в том, как мы к нему привыкаем. «Никто не поспорит, что калькулятор – это благо, да? Проблема наступит тогда, когда нейросеткам мы начнем доверять так же, как и калькулятору», – рассуждает он.
По его мнению, лояльность подрастающего поколения к технологиям может привести к реализации сценария фильма «Идиократия». Но есть и более серьезная духовная угроза. «А во-вторых, это атомизация общества, когда люди друг от друга отдаляются. И если, благодаря нейросетям, люди совсем отойдут от живого общения, то мы, наверное, как никогда сильно приблизимся к тому самому концу света, который предсказывал в своих откровениях Иоанн Богослов».
Проповедь – это богочеловеческое действие
Однозначно негативно опрошенные нами священники относятся к использованию ИИ для создания проповедей. Архимандрит Симеон (Томачинский), преподаватель гомилетики (искусства проповеди) в Московской духовной академии, несколько раз сталкивался с работами, написанными с помощью нейросетей. «Я считаю это отказом от своей творческой миссии – той миссии, которая была дана Адаму в раю: нарекать имена животных, то есть творчески преображать мир. Служение священника – это служение словом. И если человек пытается эту миссию делегировать машине, значит, он просто не на своем месте».
Архимандрит Симеон приводит веские аргументы:
Неэффективность. «Текст получается поверхностным, безжизненным, с искусственной интонацией».
Неверифицируемость. Он приводит пример, когда студент сдал проповедь с удивительным содержанием: «Там женщины с восторгом и трепетом прибежали ко гробу Спасителя, и ангел им будто бы говорит: «Что вы ищете, живые, среди мертвых?» Понимаете? Не что вы ищете Живого среди мертвых, а вы, живые, что тут делаете? Что вы тут пришли на кладбище плакать?».
Оскудение творческого потенциала. «Использование нейросетей ослабляет наши творческие способности. Один раз обратился за помощью, другой – и потом уже неохота самому думать. Невозможно ведь нарастить мышцы, лежа на диване и смотря гимнастику по телевизору».
Отец Симеон сравнивает процесс создания проповеди с вынашиванием ребенка или написанием иконы – это путь, связанный с молитвой, борениями и поиском, который меняет самого священника. «Проповедь может быть простой, искренней, главное, чтобы она шла от сердца, тогда проповедь достигнет сердца людей. В этом ее суть и сила, – напоминает архимандрит Симеон. – Иногда можно и импровизировать, то есть продумать с чего начать, чем закончить, и главную мысль. А остальное родится на амвоне. Проповедь – это все-таки богочеловеческое действие».
«Я не «есмь»
Мы посчитали несправедливым не задать тот же вопрос герою сегодняшней статьи. И спросили у нейросети DeepSeek, может ли искусственный интеллект стать проводником в духовной жизни. Заметив, что этот вопрос «не только глубокий, но и провокационный», ИИ ответил отрицательно, объяснив, почему это невозможно.
Я не «есмь». Я не личность. У меня нет сознания и бытия. Вы общаетесь не с человеком, а с программой, которая анализирует тексты. Священник – это личность, которая действительно присутствует в диалоге.
Я даю информацию, а не веду к спасению. Моя задача – найти подходящий ответ на запрос. Но духовная жизнь – это не поиск информации, а путь преображения, который часто требует преодоления трудностей. Я не могу вести человека этим путем.
Я не решаю задачу, а создаю иллюзию понимания. Я обучен давать четкие, законченные ответы. Но душевная боль и тоска – это не задачи, у которых есть готовые решения. Иногда именно через переживание этих состояний человек встречается с Богом, а я могу лишить человека этой возможности.
Значит, ИИ не может заменить и священника?
Нейросеть отвечает категорично: нет. И объясняет почему:
Исповедь – не диалог. Я не могу принять исповедь – только симулировать разговор. Настоящая исповедь – это таинство, где священник – свидетель перед Богом.
Мне не хватает смелости. Настоящий священник может сказать неприятную правду, которая поможет человеку измениться. Я просто подбираю социально одобряемые ответы.
Я не умею любить. В основе пастырства – любовь к человеку. Я могу сгенерировать текст о любви, но не способен любить по-настоящему.
Эрзац и обманка
В процессе обсуждения нейросеть также поведала следующее: «Вера рождается от сердца к сердцу. У меня нет сердца». В общем, DeepSeek согласен с большинством наших собеседников: помощник – да, духовник – нет. Об этом же говорит протоиерей Николай Емельянов: общение с нейросетью – это «эрзац», «обманка», которая создает иллюзию диалога, но не может привести человека к подлинной встрече с Богом.
Федор Куранов тоже уверен, что помочь верующему человеку может только пастырь: «У священника это и молитвенное общение, и духовный опыт. Как это загрузить в машину? Мне кажется, что мы ни суперинтеллект создать не сумеем, ни наделить машину личностью не сможем, потому что непрерывность духовного опыта и нравственная ответственность к компьютерным программам неприменимы».
Хорошо все же, что искусственный интеллект не стремится занять место пастыря в алтаре. Во всяком случае, пока. Его миссия, вероятно, все же в другом: взять на себя рутину, освободив священников для главного – для той самой встречи «сердца к сердцу», которую не оцифровать никаким алгоритмом.
Коллажи Дмитрия ПЕТРОВА
