16 декабря 2025 года в Успенской средней образовательной школе подмосковного Одинцова 15-летний подросток ранил охранника и убил четвероклассника. Все происходящее он подробно снимал на камеру, а ранее разместил в сети манифест, в котором говорил о ненависти к людям. Текст видели одноклассники нападавшего, но никто не заподозрил серьезной проблемы и не обратился к администрации школы и в правоохранительные органы.
Не вызвали полицию и тогда, когда подросток, уже придя в школу в тот роковой день, переоделся в футболку с надписью No Lives Matter, тактические перчатки и другую амуницию для убийства. Прошло около 15 минут, пока он в таком виде прогуливался по коридорам: педагоги и однокашники, видевшие парня, вели себя так, как будто бы ничего не происходит.
Все это время парень был буквально предоставлен сам себе и своим болезненным идеям. Чувствовалось, как он мечется, не зная, что делать: «Я лох! Лох!» – презрительно обзывает себя, еще ничего не натворив, безнадежно заявляет, что «сядет на пожизненное». Так продолжалось до тех пор, пока потребовавший бросить нож охранник не спровоцировал подростка на открытое нападение.
Кто должен был заметить странности в поведении мальчика и вовремя принять меры? Мы спросили об этом наших экспертов. У каждого своя точка зрения на происходящее, но вместе эти мнения складываются в полноценную картину того, что можно было бы сделать, чтобы подобные нападения на школы в России не повторялись.
Первые симптомы болезни можно заметить за два года до нападения
«Можно ли было предотвратить то, что случилось в Одинцове? – задается вопросом врач-психиатр Ольга Бухановская. – Несомненно, да. Но для этого нужно понять, психически болен ребенок или психически здоров. Я уверена, что абсолютным большинством детей, которые совершают подобное, движет душевная болезнь. Первые ее симптомы можно выявить примерно за 1,5-2 года до момента, как подросток совершает непоправимое».
По словам Бухановской, возраст манифестации заболевания обычно – 12–15 лет. У ребенка в этот момент появляются разные сверхценные идеи: он может вдруг возненавидеть представителей другой религии или национальности, а может – родных маму с папой. Главное, что это происходит внезапно – вот основной симптом.
Еще один тревожный сигнал – если у ребенка нарушается поведение, появляются особенности характера, которые были категорически не свойственны ранее. Это происходит постепенно, нарастая в интенсивности по времени. «Иногда они настолько гротескно выражены, что дезадаптируют его во всех сферах жизни, – поясняет Ольга Бухановская. – Например, общительный, веселый, остроумный подросток становится замкнутым. Ему даже слова трудно подбирать в разговоре. Тихий ребенок вдруг начинает уходить в рассуждения о несовершенстве мира».
В этот момент нужно не просто насторожиться, а срочно показать школьника психиатру. «К нам приводят таких подростков, и мы прекрасно подбираем им терапию, они живут полноценной жизнью, трагедий удается избежать. Но, понятно, что в большинстве случаев родители боятся идти к врачам и опасаются последствий того, как это отразится на будущем ребенка. А для того, чтобы страха не было, надо просвещать граждан в области психиатрии, а не стигматизировать ее».
Компьютерные игры могут повышать, а могут и снижать агрессию
Агрессия, которая в итоге заканчивается нападением на школу (его обычно называют скулшутингом) чаще проявляется у мальчиков. Ее принято связывать с буллингом, но это лишь одна из причин. Также часто винят интернет-сообщества с агрессивными, вплоть до экстремизма, идеями и компьютерные игры.
«Компьютерные игры действительно влияют на уровень агрессии, но там существует очень интересная зависимость, – комментирует Дмитрий Деулин, декан факультета «Экстремальная психология» Московского государственного психолого-педагогического университета. – Большинство школьных стрелков предпочитали брутальные 3D-игры, которые затем воплощали на практике. Но мы проводили пилотажное исследование и выяснили, что у игроков с низким и средним уровнем агрессии она во время игр увеличивается. А с изначально высоким уровнем агрессии, наоборот, снижается или канализируется за счет активной психоэмоциональной вовлеченности в виртуальную реальность, соответствующих переживаний».
Далеко не все, кто выбирает компьютерные стрелялки, воплощает их сценарии в жизнь: таких детей единицы. «Есть определенные условия, которые являются социальными факторами-предикторами, – продолжает Деулин. – Это неблагополучная семья и окружение, неблагоприятная социальная ситуация развития в целом, криминальный круг по интересам». По его мнению, психологический профиль стрелка часто включает интроверсию, склонность к манипуляциям, садизм и отсутствие эмпатии.
Специалист уверен, что у скулшутинга есть социальные причины. «Возможно, это проявление кризисного состояния личности, которое утяжеляется глобализацией и информационными манипуляциями через социальные сети. Сегодня общество атомизировано, каждый выступает сам за себя, переживая глубокое чувство одиночества», – объясняет Дмитрий Деулин.
Одна из причин – равнодушие взрослых
За последние 11 лет в России было совершено более десяти нападений на школы: отсчет принято вести от 2014 года, когда вооруженный отцовскими карабином и винтовкой ученик московской школы в Отрадном напал на одноклассников, застрелил учителя и сотрудника правоохранительных органов.
В бытность свою помощником главы Следственного комитета России генерал-майор юстиции Игорь Комиссаров не раз выезжал на подобные преступления. Через него прошли похожие ЧП в Ивантеевке, Перми, Улан-Удэ, Иркутске… «Менялись города и регионы, но причины оставались одни и те же, – перечисляет Игорь Комиссаров. – И каждый раз за детской кровью стояли взрослые решения, взрослые слова и взрослое молчание».
Комиссаров убежден, что к случаям нападения на школы неприменимы такие слова, как «непредсказуемо», «непонятно», «внезапно». «Здесь все предельно ясно, и ничего нового нет. Есть одинокий ребенок, живущий в мире, который он считает крайне враждебным, и есть общество, где агрессия нередко легализуется как норма, а насилие – как допустимый и подчас уважаемый способ решать проблему, им можно оправдать даже убийство. Подросток слышит это и делает простой вывод: если взрослым можно – значит, можно и ему».
Здоровый ребенок, которому есть чем заняться, у которого есть взрослые, которым он доверяет, вряд ли захочет расправиться с миром вокруг. Иное дело тинейджер, внутри которого пустота.
Изменения в поведении и настроении, упрямство и нарушение правил: признаки, которые должны насторожить
Зная это, возможно выявлять потенциальные риски и проводить профилактику нападений. В 2022 году в Московском государственном психолого-педагогическом университете был разработан «Навигатор профилактики девиантного поведения», который разработан для педагогов и специалистов школ. Данный инструмент помогает ориентироваться в признаках отклоняющегося поведения подростков.
Вот на что стоит обращать внимание:
– в первую очередь – на изменения в поведении подростка, которые ранее не были ему свойственны (снижение настроения, изменение коммуникативной активности, повышенный интерес к деструктивному контенту и оружию, снижение успеваемости, увлечение экстремистской идеологией, запрещенной в РФ и др.);
– во-вторых, на такие характеристики, как негибкость, враждебность, склонность к накоплению отрицательных переживаний;
– наконец, особенности социального контекста – отсутствие поддержки, благополучия, непринятие сверстниками и др.
«Все эти проявления нуждаются в своевременной комплексной психолого-медико-социальной помощи, характер которой в каждом конкретном случае должен определяться индивидуально», – высказывает свою точку зрения Варвара Делибалт, доцент кафедры юридической психологии и права факультета юридической психологии Московского государственного психолого-педагогического университета.
Идеология сверхчеловека
«Важна идеология, которую выбрал ребенок. Так, лет 15 назад среди подростков довольно сильно было националистическое движение. У многих его участников были семейные проблемы, в частности отсутствие отцов и негативное отношение к отцам. Это не позволяло мальчикам полностью сформировать свою мужскую идентичность. Из-за этой тревоги, страха, неуверенности в себе, колебаний самооценки они надевали на себя некую броню, маску супермена, сверхчеловека. Идеология силы и поддержка сверстников с такими же установками давали им стержень, вокруг которого строилась их идентичность», – вспоминает Елена Дозорцева, доктор психологических наук, профессор кафедры юридической психологии и права факультета «Юридическая психология» ФГБОУ ВО МГППУ.
Сегодня в подростковой среде популярны различные идеологии, многие – экстремистского толка. Часть из них запрещена, часть – пока существует открыто или полулегально.
Так, в связи с нападением на школу в Одинцове говорят о No Lives Matter (NLM) – это экстремистское неонацистское движение, пропагандирующее мизантропию, расовую войну и акселерационизм (изменение общества через акты насилия). Оно пародирует слоган Black Lives Matter, отрицая ценность любой человеческой жизни, особенно «неполноценных» (мигрантов, бездомных и т.п.).
Еще одно движение, которое упоминалось в связи с этой трагедией, – украинская группировка «Культ маньяков-убийц» (КМУ), признанная в России террористической организацией.
Движение «Колумбайн» (от названия школы в США, где двое учеников убили 13 человек) – субкультура, романтизирующая нападения на учебные заведения и преступников, которые совершают подобные преступления, в России внесена в список террористических организаций.
К такого рода объединениям, которые могут оказывать влияние на подростка, можно отнести религиозные группы (запрещенный в России ИГИЛ и его ответвления), неоязыческие и неонацистские, политические объединения левого толка.
Нередко встречается и некий микс различных идей. Так, например, напавший на школу в Одинцове подросток демонстрировал неоязыческую символику, говорил о своих радикальных националистических взглядах и одновременно декларировал отсутствие ценности любой человеческой жизни. А в нашумевшем недавно британском сериале «Переходный возраст» главный герой, мальчик 13 лет, совершает убийство одноклассницы под влиянием субкультуры инцелов – мужчин, вынужденных воздерживаться от общения с женщинами из-за отвержения и призывающих к насилию. «Обычные подростки ищут себя и пробуют разные сферы деятельности, – объясняет Елена Дозорцева, – эти же подростки (потенциальные кандидаты на скулшутинг. – Ред.) чувствуют свою «силу», которой компенсируют некие внутренние серьезные проблемы. Мир для них полярен, очень резко поделен на черное и белое. И это, конечно, аномальное формирование личности».
Экзистенциальный кризис общества и другие неочевидные причины
Среди причин, которые побуждают современных подростков браться за оружие и убивать учителей, одноклассников и случайных свидетелей, эксперты называют целый ряд факторов. Среди них не только очевидные, вроде буллинга, трудной ситуации в семье, психических отклонений и т.д.
По мнению Дмитрия Деулина, декана факультета «Экстремальная психология» Московского государственного психолого-педагогического университета, свою роль также играют:
– экзистенциальный кризис современного общества;
– пропаганда гедонизма и насилия;
– разрушение традиционных социальных институтов (брака, семьи);
– информационная «интоксикация» сознания подростка через глобальную сеть интернет;
– агрессивная диджитализация всех общественных сфер.
Эти новые подходы лишь предстоит осмыслить. И если в США феномен школьной стрельбы изучают уже несколько десятков лет, Россия лишь в самом начале этого пути.
