Драма с психологией
Двое суток в сети обсуждали душераздирающую историю: 11-летний мальчик покончил с собой после того, как ему отказал в общении «значимый взрослый». Историю мальчика опубликовала женщина, называвшая себя потенциальным опекуном.
Около двух лет назад некто Reyda Linn, называющий себя психологом и проживающий во Франции, сдружился в интернете с мальчиком Ваней Матреничевым. Общение шло только в переписке и по аудиосвязи, без видео.
Ваня рассказывал о себе страшные вещи. Якобы с восьми лет он продавал наркотики, его регулярно избивал отчим, мать покончила с собой, а сестра занималась проституцией. Некоторое время ребёнок якобы жил у опекунши Елены Гудковой, при этом регулярно сбегал и угрожал покончить с собой. Что в результате и сделал, когда «психолог по переписке», утомившись, отказал в общении.
История вызвала бурю в соцсетях, все ругали псевдопсихолога и жалели погибшего мальчика. На вопросы о том, опеку какого района Москвы надо призвать к ответу, опекунша отмалчивалась.
А вечером 23 декабря 2019 года на странице «Елены Гудковой» появилось признание: «Нет никакого Вани, Елены, Алены, Наташи… Это все делала я». А блогеры, связанные с сиротской темой, вспомнили, что в 2015-2016 годах некто уже терзал похожей историей про несуществующего мальчика консультантов детского телефона доверия.
Мальчика не было.
Что это было – мнение профессионала
Комментирует психолог-консультант Катерина Дёмина.
– На самом деле вся эта история – вообще не про психолога, речь не идёт о психологическом консультировании.
Во-первых, от имени Вани говорила женщина, которая знает про свою порушенную психику. Она написала об этом сама. Кроме того, нашлись люди, которые общались с ней в аналогичной ситуации – подобный розыгрыш она пыталась проделать не в первый раз, это её вид расстройства.
Надо сказать, что психоз – состояние очень заразительное. Столкнувшись с потоком психотического бреда, неподготовленный человек просто не выдержит.
Кроме того, человек, переписывавшийся с «Ваней» – не практикующий психолог. Это просто человек с психологическим дипломом, один только диплом – недостаточное условие для психологической работы. На связь с ним «Елена Гудкова» вышла с сообщением: «Я – мальчик Ваня, читал Ваши книжки, хочу с Вами общаться».
Перед нами ситуация, когда психопат утащил человека, считающего себя психологом, в свою бредовую конструкцию.
Основная опасность психоза в том, что в него легко втягиваются.
По правилам, если ко мне на страницу, например, придёт одиннадцатилетний ребёнок и напишет: «Здравствуйте, вы мне очень нравитесь, я хочу с вами переписываться», – это сразу будет поводом его забанить. Потому что здоровый человек не будет писать психологу: «вы мне очень нравитесь», – это маркер безумия. Обычный человек напишет: «Меня зовут Ваня, я живу там-то, у меня есть такая проблема. Можно ли прийти к вам на приём?»
Кроме того, ребёнок – не самостоятельное дееспособное лицо, мы не можем заключить с ним психотерапевтический контракт, а психолог обязательно заключает контракт с каждым клиентом.
Если разбирать случай с «Ваней», то видно, что дальше в письмах началась накрутка невероятных подробностей в невозможной концентрации. Если посмотреть на содержание этих писем внимательно, очевидны нестыковки: опека не может игнорировать факт, что ребёнок избит; если есть информация, что ребёнка истязают или он торгует наркотиками, глаженые рубашки эту ситуацию не прикроют. И так далее.
В этой истории всё слишком густо и затейливо, на третьем-четвёртом витке понимаешь: стоп, так невозможно. В реальности после первого витка подобной истории ребёнка бы забрали в детдом.
Чтобы не попасть в чужой психоз, важно знать вот что.
Несчастные мальчики, добивающиеся внимания, могут оказаться кем угодно
Любое общение, инициированное не вами, потенциально опасно.
Не важно, пишет вам одиннадцатилетний мальчик, руководитель лотереи, в которой вы якобы выиграли миллион, или душеприказчик вашего неизвестного американского дяди.
То есть, если я сама нахожу в Интернете магазин и что-то там покупаю, вероятность, что этот магазин действительно существует, весьма велика. Если мне прислали ссылку «зайдите в магазин, вас ждёт выигрыш», туда лучше не ходить.
Несчастный мальчик лично вам внезапно ни позвонить, ни написать не может.
Реальный ребёнок в беде обратится к учителям, к соседям по подъезду – то есть, к людям, которых он, как минимум, знает. Никто с добрыми намерениями специально вас искать не будет. Если вы среагировали на подобную просьбу – сработала ваша болезненная потребность быть найденным, причинить кому-то добро.
Всех приходящих к вам с просьбами, нарушающими ваше личное пространство, следует банить. Что до психологов, то их соблюдать безопасные границы специально учат.
Психолог-консультант так вести себя не будет
Психолог-консультант – это человек, который, во-первых, имеет законченное высшее психологическое образование. После этого он ещё не меньше двух лет обучается психологическому консультированию в узкой выбранной специальности. Её название может звучать как «детский психолог-консультант», «психоаналитический психотерапевт», «юнгианский психоаналитик», «гештальт-терапевт», «когнитивно-бихевиоральный терапевт», «арт-терапевт», но это в дополнение к диплому два года или больше.
Помимо этого психолог-консультант должен пройти не меньше 60 часов личной терапии (то есть, просидеть в терапии как клиент), это не меньше года.
Кроме того, у психолога-консультанта есть свой супервизор. В идеале психолог-консультант ещё должен быть членом профессионального сообщества в выбранной специальности.
Если вы общаетесь с человеком, у которого нет всего вышеозначенного пакета регалий и образований, это очень опасно, так как не защищает клиента от неквалифицированных действий психолога.
К сожалению, у нас в стране нет лицензирования для психологов, поэтому психологом себя может объявить кто угодно; дипломов клиенты спрашивать, увы, не приучены.
Грамотные специалисты сами объявляют, где они учились, выкладывают сканы дипломов; эти же сведения можно проверить на сайтах вузов и профессиональных ассоциаций.
Правила работы настоящего психолога
К психологу нельзя прийти, как в поликлинику: «врач сегодня принимает, ну, и меня пускай посмотрит». Психолог не лечит людей на улице, в метро, в интернете, не предложит вам пожить у своих родственников, не даст денег, не будет хлопотать о документах.
В психологической консультации всегда существует предварительная договорённость о трёх вещах – время, место, деньги, – то, что называется сеттингом.
Существует миф, что к психологу можно ходить годами и «просто разговаривать».
На самом деле работа с психологом имеет чёткую структуру: первые четыре-пять сеансов он будет прояснять запрос – определять то, что клиент реально хочет в себе изменить.
Потом тщательно проследит, чтобы то, что клиент хочет изменить, входило в сферу ответственности клиента. Именно поэтому психолога нельзя вызвать, например, другому человеку.
Ни под предлогом «я очень волнуюсь за сестру, поговорите с ней», ни «да, мы пришли в семейную терапию, но ненормальный здесь – мой супруг, поработайте с ним, а я пока погуляю».
Психологи не звонят первыми, не предлагают свои услуги людям, случайный телефон которых они набрали.
Психологи могут работать с людьми старше 18 лет только после запроса этих людей.
С подростками всё ещё сложнее, потому что заказчиками работы в этом случае выступают строго родители, но у подростка нужно получить согласие. При этом могу сказать, что дети стали грамотные, фразу «мне нужен психолог» теперь свободно произносят дети восьми-десяти лет.
К психологу человека нельзя привести обманом.
Приём не может быть заочным, со слов других людей, а общение – текстовым.
Психолог-консультант – сложная, очень затратная работа, требующая больших сил и высокой квалификации. При несоблюдении психологической этики такая работа может быть небезопасной не только для клиента, но и для самого консультанта, поэтому психологи эти правила соблюдают.
