«Какая разница, наркоманы на меня нападут, или он – другого выхода не было»

Лилия Рахеева с детства была не избалована любовью, домашним теплом, заботой близких. Когда слушаешь ее историю, удивляешься: как часто она оказывалась на краю, в сомнительном окружении – и как сильно берег ее Господь.

Лиля воспитывалась в детском доме, в Челябинской области. Вопреки ее желанию, ее отправили в Магнитогорск учиться в строительный колледж. Сама девушка хотела учиться на педагога, но выбирать не приходилось. Лилия хотела быть педагогом младших классов или работать в детском саду. Надеялась, что, закончив педагогический, она сможет устроиться в Москве няней или гувернанткой.

— Мне сказали, хочешь-не хочешь, но тебе придется там учиться.

С компанией в общежитии и в самом училище тоже не сложилось. «Пили практически все, и меня заставляли, хоть я и не хотела. – вспоминает Лиля, — Одна девочка начала нюхать клей».

Лиля не доучилась – бросила колледж, ушла из общежития и устроилась работать на рынке. Правда, отделаться от компании приятелей по колледжу оказалось не так просто. Подруги из общежития преследовали Лилю, били, отбирали деньги – ведь она теперь, в отличие от них,  зарабатывала.

— После детского дома мне, конечно, полагалось жилье, но я ничего не понимала в этих законах. Запомнила, что мне сказали, когда я уезжала учиться: «Если закончишь училище, то получишь жилье, а если не закончишь – то нет». А раз я бросила училище, то была уверена, что и квартира мне уже не полагается».

Лиле было 19 лет, когда она начала работать на рынке. Там она познакомилась с молодым человеком, таджиком, который, видя, что ей некуда идти, предложил жить у него дома, в одной квартире вместе с его мамой. «Не бойся, тебя никто не обидит», — сказал он. Так оно и было. Новый друг помог  Лиле устроиться на работу в кафе, поддерживал. Позже, правда, Лиле пришлось уйти. Мама Лилиного друга не могла понять, что молодые люди просто дружат и настаивала, чтобы они оформили отношения.

С работой в кафе не сложилось – коллеги всячески выживали ее оттуда. С квартиры друга пришлось съехать. Денег не было даже на еду.

— Приходилось попрошайничать. Врала, что на бутылку не хватает, а на самом деле, когда удавалось достать денег, бежала в магазин за колбасой и булкой хлеба, пряталась по подъездам.

Через год все тот же друг предложил Лилии ехать в Москву на заработки. Поругались они уже в поезде, по дороге – приятель начал приставать к Лиле. Так что в Москве Лиля оказалась одна. Смысла ехать назад у нее не было, впереди – полная неизвестность.

— Мне уже ничего не было страшно. Если уж я в Магнитогорске жила в подъездах, то в Москве я точно должна была найти что-то лучше.

Первые два дня в Москве Лиля провела на Казанском вокзале, почти ничего не ела. У нее украли сумку с вещами. Осталось главное – пакет с документами. С ними она приехала на Черкизовский рынок – устраиваться на работу. Хозяин магазина, взявший ее работать, увидел, что ей идти некуда, и предложил поехать к себе. «Здесь нельзя никому доверять», — сказал он.

— Я подумала: если я останусь на улице, вдруг наркоманы на меня нападут. Какая разница – что он, что наркоманы. У меня уже другого выхода не было.

Лиля зря боялась: дома, куда ее привезли, жена «хозяина» встретила ее радушно, накормила, здесь ей дали возможность искупаться и как следует выспаться. Тогда он очень выручил Лилю, а потом помог найти работу у других хозяев. Денег там на руки не давали, но кормили, одевали – Лиля ни в чем не нуждалась. Их таких было двое: Лиля и еще одна девушка-сирота. Обеим «хозяева» выделили комнату в квартире, относились к девушкам как к сестрам.

—  Некоторые мне говорили: «Как ты у них живешь и не получаешь зарплаты?» А зачем мне зарплата? В магазине я могла не смотреть на ценники, скидывала в корзину все, что я хочу – оплачивал все дядя того парню, который хотел на мне жениться. Они мне тогда очень хорошо помогли, я им очень благодарна.

Но замуж за того парня Лиля не хотела. И принимать ислам не хотела. Тогда было решено, что она покинет квартиру. Ей выдали деньги, которых хватило бы доехать до Магнитогорска. Правда, в Магнитогорск девушка не собиралась – сняла другое жилье, нашла новую работу. Когда закрыли Черкизовский рынок, пошла работать на «Садовод». К тому времени она уже даже выучила таджикский язык.

— Я была некрещеная. Выросла в детдоме, и хотя к нам постоянно приходил батюшка, и я знала все православные праздники, читала все время молитву «Отче наш», но до крещения дело всё не доходило. Покрестилась я уже вместе с дочкой, в «Доме для мамы» — но об этом позже.

На очередной работе Лиля познакомилась с парнем, они стали встречаться, и очень быстро Лиля забеременела. Сначала все было нормально: жили вместе, он помогал деньгами. Когда Лиля была уже на пятом месяце, все изменилось: выяснилось, что никакого ребенка «жених» не хочет. Он готов был заплатить – лишь бы Лиля сделала аборт. Поздний срок его не смущал. «Там кусок мяса», — сказал он про еще не рожденного ребенка.

— После этого разговора его как будто подменили. Он стал нервный, выгонял меня из дома, поднимал на меня руку, приходилось ночевать в подъезде.

После скандалов, которые ни к чему не привели, молодые люди разошлись. Точнее Лиля съехала. Почти до самых родов она работала – продавала сим-карты в подземном переходе. «Хозяин», на которого она работала, с пониманием отнесся к ее положению, познакомил ее со своей женой и семьей, готов был взять ее жить к себе, пока она не родит и не встанет на ноги. Но Лиля не захотела. Жила то на одной квартире, то на другой, бывало, что приходилось ночевать и в подъездах. Уже после родов Лиле помогли знакомые – рассказали о существовании кризисных центров для женщин. В «Дом для мамы» Лиля позвонила сама – ровно год назад.

— Ночью я молилась, совершенно не зная, что ждет впереди. И тут мне перезвонили из «Дома для мамы». Для меня это уже была радость! Появилась надежда. Был февраль, сильный дождь, когда я туда пришла на следующий день.

Лиля поселилась в «Доме для мамы», а через месяц встретилась здесь со священником. Наконец, все сложилось: Лиля поняла, что готова покреститься, а в крестные позвала руководителя «Дома для мамы» Марию Студеникину. Пока Лиля была в приюте, «Дом для мамы» и Магнитогорская епархия боролись за права Лилии на жилье в родном регионе. А еще она окончила здесь курсы парикмахера и флориста.

С квартирой все получилось: сейчас Лиля с дочкой и с родным папой, которого удалось найти через программу «Жди меня», живет в просторной квартире.

— Прямо напротив нашего дома детский садик, а в 10 минутах ходьбы – храм Николая Чудотворца. Именно ему я молилась изо всех сил в самые тяжелые моменты.

Лилин папа очень помогает ей по хозяйству и с внучкой. Да и простые люди помогают: кто продуктами, кто одеждой. Анечке сейчас год и 3 месяца, ее только что приняли в детский сад. Когда Аня будет в садике, Лиля сможет выйти на работу.