После небольшой передышки лесные пожары в Сибири и на Дальнем Востоке возобновились – за первые дни августа площадь возгорания снова увеличивается. На борьбу с огнем направляют немалые денежные средства, технику, военных и специалистов МЧС. Очевидно, что новости о горящей тайге будут оставаться на повестке дня как минимум до осени. Мы решили обобщить все, что уже известно о лесных пожарах 2019 года и узнали, что поможет в будущем не допустить похожих ситуаций.
Какая площадь охвачена лесными пожарами?
В июле, когда возгорания достигали своего пика, охваченная ими площадь составляла несколько миллионов гектаров. Так, в Сибири эта цифра колебалась вокруг отметки в 3 млн га, а в одной только Якутии огонь распространился на территории в 1,5 гектара. По состоянию на начало августа огнем охвачено около 1,5 миллионов га в Сибирском федеральном округе. На территории Дальневосточного федерального округа площадь возгорания гораздо меньше. Здесь огнем охвачено около 2 000 гектаров леса. Таковы официальные цифры, которые приводит РИА Новости.
При этом у Greenpeace совсем другие сведения. На 7 августа, согласно спутниковым данным Информационной системы дистанционного мониторинга лесных пожаров Федерального агентства лесного хозяйства (ИСДМ-Рослесхоз) наблюдается 4,3 млн га действующих лесных пожаров. Из них примерно 1,7 млн га на Дальнем Востоке и 2,6 млн га в Сибири. Всего же с начала года лес выгорел на площади в более чем 13 млн га (около семи – Дальнем Востоке, и еще 4,5 млн га – в Сибири) – это сопоставимо с размерами Греции.
Представители Greenpeace предупреждают, что в августе возможны новые возгорания и расширение площади охваченной огнем тайги.
С чего все началось и кто виноват?
Возгорания на территориях, охваченных сейчас огнем, отмечались уже весной 2019 года, сообщал в мае портал Тайга.инфо.
Только в Иркутской области весной было зарегистрировано 350 очагов возгорания, что в 14 раз больше, чем аналогичный показатель прошлого года. Однако никаких радикальных мер по тушению пожаров принято не было.
Интересно, что за тот же период отмечался всплеск административных правонарушений в области пожарной безопасности – в Иркутской области их было 748, также в два раза больше, чем в 2018 году.
МЧС полагает, что причина лесных пожаров в Сибири и на Дальнем Востоке – человеческий фактор. «Проведенная авиаразведка показала, что большая часть очагов природных пожаров расположена вблизи дорог. Это дает основание предположить, что основной причиной возникновения природных пожаров стало неосторожное обращение человека с огнем», – пояснил ТАСС представитель министерства 5 августа.
Председатель комитета Госдумы по экологии Владимир Бурматов предположил, что наибольшая вина за лесные пожары лежит на так называемых «черных лесорубах», которые незаконно валят лес, а затем поджигают вырубки, чтобы скрыть правонарушение. Депутат отметил, что очаги возгорания часто совпадают с местами незаконной вырубки, а кроме того, лес загорался одновременно с нескольких сторон, а также возгорался снова уже после тушения, что говорит о рукотворном характере возгорания.
В Генеральной прокуратуре обвинили в распространении огня по территории Сибири и Дальнего Востока чиновников на местах.
В августе представитель ведомства Роман Федосов заявил, что речь идет о том, что региональные власти не организовали должным образом мероприятия по локализации и ликвидации лесных пожаров, из-за чего площадь стихийного бедствия увеличилась многократно.
Почему к лесным пожарам 2019 года повышенное внимание?
Леса в Сибири и на Дальнем Востоке горят каждый год. Почему именно в 2019-м к ним приковано внимание не только России, но и всего мира – так, что даже президент США Дональд Трамп предложил свою помощь в борьбе с этим природным бедствием?
Согласно данным российского отделения Greepeace, пожары этого года действительно беспрецедентны – похожей ситуации не было на протяжении последних двух десятилетий. На графиках, которые учитывают данные о так называемых «термоточках» (температурных аномалиях, выявленных при помощи спутников и распознанных как пожары), ясно видно, что всплеск числа термоточек гораздо выше, чем средние значения за период с 2001 по 2018 годы.
Повлияло на ситуацию и то, что прямым результатом лесных пожаров в 2019 году стал смог, который окутал большинство городов, расположенных за Уралом, и грозил дойти до территории Поволжья и Центральной России.
Немалую роль в распространении информации сыграли и пользователи социальных сетей. Здесь активно распространялась информация о задымлении в сибирских городах с фото- и видеодоказательствами. Также были запущены несколько петиций. Первая создана жительницей Томска Ольгой Козулиной с требованием ввести режим ЧС на всей территории Сибири. В настоящий момент это обращение подписали уже почти полтора миллиона человек.
Вторая петиция от имени российского отделения Greenpeace содержит три требования: направить дополнительные силы на борьбу с огнем, сказать правду о задымлении и помочь людям его пережить, а также пересмотреть зоны контроля, чтобы не повторить катастрофу в будущем.
Что такое зоны контроля и почему сначала приняли решение не тушить?
В связи с лесными пожарами 2019 года в СМИ часто звучало понятие так называемых «зон контроля».
Согласно Лесному кодексу, это территории, на которых природные пожары можно не тушить, если расходы на тушение превышают ущерб, который пожар может нанести. Если в зоне контроля возник пожар, региональные власти вправе принять решение, что его тушить экономически нецелесообразно и не выделять на это средства.
Контроль – это потому, что теоретически распространение огня местные власти должны постоянно контролировать с помощью авиации и спутников и в случае, если пожар не остановится по естественным причинам, все же приступать к его тушению.
На практике, говорит руководитель противопожарного отдела Greenpeace Григорий Куксин, этого часто не происходит.
К зонам контроля относятся огромные площади – почти 50% земель лесного фонда, и большая часть приходится именно на территории за Уралом.
В противоположность зонам контроля существуют зоны охраны – там пожар должны тушить в первую очередь из-за близости населенных пунктов или преобладаний ценных пород древесины.
Помимо статьи Лесного кодекса о зонах контроля существует также приказ Минприроды от 2015 года «Об утверждении правил тушения лесных пожаров», региональные власти могут не тушить лесные пожары, если они не угрожают населенным пунктам и если «прогнозируемые затраты на тушение превышают прогнозируемый вред».
О том, что тушить лесные пожары бессмысленно, заявлял в конце июля губернатор Красноярского края Александр Усс. «Это было и сто, и двести, и триста, и пятьсот лет тому назад. … Дело в том, что это обычное природное явление, бороться с которым бессмысленно, а может, даже где-то и вредно», – сказал чиновник.
В случае с лесными пожарами Сибири и Дальнего Востока сложность состоит в том, что большинство очагов возгорания труднодоступны – тушить их можно только с воздуха, что, по мнению многих экспертов, неэффективно, при этом очень затратно.
В СМИ приводились разные цифры, но соотношение, как правило, одно – миллиарды затрат на тушение против миллионных потерь от сгоревшего леса.
Однако уже сейчас известно, что одному только Красноярскому краю предстоит иметь дело с колоссальным ущербом в 2 миллиарда рублей, так что вопрос по-прежнему остается дискуссионным.
Каковы методы борьбы с лесными пожарами?
31 июля 2019 года было принято решение все-таки включиться в борьбу с лесными пожарами. В Сибирь и на Дальний Восток по прямому приказу президента России Владимира Путина вылетели 10 самолетов Ил-76 и 10 вертолетов Вооруженных сил. На месте также работают самолеты-амфибии БЕ-200, приспособленные для подобных чрезвычайных ситуаций.
Уже известно, что около 400 млн руб. будет потрачено на борьбу с пожарами в Якутии. 700 млн руб. направлено в Иркутскую область.
Методы борьбы с лесными пожарами – пролив участков с воздуха, а также так называемые встречные палы, когда два отдельных очага возгорания направляются навстречу друг другу, и огонь, что называется, пожирает сам себя.
Второй метод при правильной организации считается более эффективным, но пока что ни в Сибири, ни на Дальнем Востоке массово не применяется.
По данным на 7 августа приводят следующие цифры: за один день на тайгу силами военным и МЧС было сброшено более 900 тонн воды. Таким образом удалось потушить лишь 28 очагов из 453.
Как считают ущерб от лесных пожаров?
В большинстве источников ущерб от лесных пожаров считается исходя из стоимости сгоревшей древесины. Оценка пока что произведена предварительная, и лишь в нескольких регионах. Очевидно, что общий итог можно будет подвести лишь осенью, когда будут потушены или прогорят все очаги возгорания.
Прогнозируемый ущерб лесному фонду в Красноярском крае предварительно был оценен в 60 миллионов рублей.
Счетная палата ориентируется на показатель 2,4 млрд рублей, но в него вошли все лесные пожары с начала 2019 года.
5500 соболей и 300 медведей
При этом в Greenpeace утверждают, что методика подсчета ущерба «по древесине» в корне не верна, поскольку не учитывает погибших и пострадавших от огня животных, среди которых есть представители весьма ценных видов, например, соболя.
На пройденных огнем территориях только в Сибири, по подсчетам экологов, жили более 5500 соболей и 300 медведей, а также около 2700 диких северных оленей и 1500 лосей.
Каким-то животным удалось спастись – в основном это крупные хищники, которые имеют возможность убежать от огня, но на ближайшие десятилетия они будут лишены привычной среды обитания и кормовой базы и будут вынуждены мигрировать ближе к человеческому жилью. При этом активисты-экологи утверждают, что ущерб только среде обитания соболей и только в Красноярском крае равен более чем 22 млрд рублей – это связано с тем, что при верховом пожаре – а таковых в Сибири было большинство – лес не восстановится как минимум 30 лет.
Углекислый след и парниковый эффект
Кроме того, есть еще и ущерб климатический – подсчитать его в денежном эквиваленте непросто. По оценке Greenpeace, объем углекислого газа, попавшего в атмосферу вследствие лесных пожаров, эквивалентен выхлопам 36 миллионов автомобилей за год.
По данным ученых из Института глобального климата и экологии имени академика Израэля, которые приводит РИА Новости, выбросы углекислого газа от лесных пожаров на территории Иркутской области, Якутии и Красноярского края составили 82 млн т, а по всей России с начала года – 284 млн т, что в 1,6 раза выше средних показателей.
При этом считалось, что российские леса помогают планете ежегодно поглощать до 800 млн т углекислого газа. Совершенно очевидно, что с учетом выгоревших территорий эта цифра существенно уменьшится.
Эксперты ООН заявили, что лесные пожары, особенно на северных территориях, угрожают природе Арктики – глобальное потепление там происходит быстрее, чем в других регионах планеты, потому что частицы дыма оседают на снег и лед и ускоряют их таяние.
Кроме того, пожары усиливают риск таяния вечной мерзлоты, что чревато высвобождением метана, являющегося парниковым газом. По мнению специалистов Организации объединенных наций, таежные леса на Земле горят сейчас с частотой, которой не было на протяжении 10 тысяч лет.
Что можно сделать прямо сейчас, как помочь?
Проблема лесных пожаров в Сибири и на Дальнем Востоке вызвала подъем в обществе. Первая волна сообщений в социальных сетях касалась в основном просьб подписать петиции.
В этом есть смысл, считают в Grenpeace, поскольку одно из требований экологов, а именно – пересмотр так называемых зон контроля и уменьшение их площадей, кажется, вскоре будет удовлетворено. Во всяком случае, министр природных ресурсов и экологии РФ Дмитрий Кобылкин поручил Рослесхозу совместно с органами исполнительной власти российских регионов пересмотреть границы зон контроля лесных пожаров в сторону их уменьшения. Возможно, уже к следующему сезону карта зон контроля действительно изменится.
Что же касается посадок новых деревьев в зоне, пострадавшей от огня, с этим необходимо повременить.
Прежде всего потому, поясняет руководитель лесного отдела Greenpeace Алексей Ярошенко, что выгоревшие площади сами зарастают молодым лесом. «Ускорить появление и развитие такого леса посадкой практически невозможно: самосевные деревья развиваются быстрее тех, которые посадили вручную, поскольку их корни не травмируются при пересадке. Поросль на пнях и у корней растет еще быстрее, ведь ей не нужно тратить силы на создание корневой системы: она достается молодняку от погибших старых деревьев», – говорит эксперт.
Но главное – даже если в местах, где лес полностью выгорел, высадить саженцы, за ними будет нужно ухаживать еще несколько лет, чтобы они вошли в рост и укрепились. Сделать это затруднительно – пострадавшие районы тайги почти недоступны.
Чем же мы можем помочь пострадавшим лесам? Нужны долгосрочные меры, считают экологи. Прежде всего, как уже говорилось выше, пересмотр зон контроля, увеличение финансирования в лесоохранной сфере – то есть обеспечение своевременного обнаружения и тушения источников возгорания.
Не менее важно менять отношение к обществу к вопросам пожарной безопасности, ведь сегодня только 10% лесных возгораний имеют причину природного свойства, остальное – дело рук людей, случайное или намеренное.
«Необходимы системные изменения. Иначе сгорим», – предупреждают экологи.
Мы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.
