ПРОНЬКО: 19.05 в российской столице. У микрофона Юрий Пронько. Добрый вечер, дамы и господа. "Реальное время" на "Финам FM", и вот о чем я хотел бы сегодня поговорить с вами, уважаемые слушатели, и с моими гостями, которые пришли к нам сюда, в московскую студию прямого эфира "Финам FM". На днях я как-то оказался в районе Ленинградского вокзала, приехав из Петербурга, и спустился в московское метро. То, что я испытал, слово "шок" – наверное, самое мягкое, что можно произнести в этой ситуации. В подземном переходе была огромная толпа людей, которые… Мне даже, понимаете, очень сложно охарактеризовать, кто они. Во-первых, конечно, это люди. С другой стороны, это люди, которые, по всей видимости, на каком-то этапе своей жизни были надломлены, и оказались в том числе в этом подземном переходе. Запах, который стоял – он, наверное, ничем не передаваем. Это были не французские духи и не французский одеколон. Это люди, которые были небриты, немыты и одеты, мягко скажу, очень скромно. И, понимаете, их было очень много, их было реально очень много. И там даже, в этом переходе, был то ли киоск, то ли палатка, то ли нечто подобное, где продавалась еда, я, правда, не знаю, какого качества, что реально продавалось этим людям. На какие деньги они живут, я тоже не знаю. После этого я сделал несколько звонков людям, которые отвечают в нашем городе за социальную политику, и, в частности, в "Российские железные дороги", потому что это – вот он, Ленинградский вокзал, вот, собственно, этот переход в московское метро. Мне сказали: "Понимаешь, мы знаем о них, но, – в "РЖД" ответили, – но это уже не наша территория, это территория города. Соответственно, мы не можем наводить там порядок, убирать этих людей, и так далее". В социальных органах города сказали: "Да, мы знаем о том, что они там есть, и мы занимаемся ими, но ты сам понимаешь – к сожалению, бедных людей, которые опустились на дно, очень много". Не люблю слово "бомж", поэтому и не произношу его в эфире. Но город периодически ими занимается, но проблема не решается. Поэтому я сегодня решил, еще раз скажу, с вами и с нашими гостями обсудить такую тему как "Готовы ли мы, россияне, помогать ближним своим?" Потому что это люди, понимаете, для меня это принципиальный вопрос. Я не знаю истории каждого из них. Наверное, у кого-то какая-то трагедия, может быть, заболевание, наверняка у них у многих есть какие-то заболевания, хронические или приобретенные. Но это не нормально, когда часть населения не замечает, садясь в свои автомобили, занимаясь своим делом, бизнесом, а есть другая, вторая составляющая. Это наш город, это наши люди, и об этом мы поговорим сегодня с моими гостями. Это Марина Васильева, руководитель службы добровольцев "Милосердие". Марина, рад вас видеть, добрый вечер.
ВАСИЛЬЕВА: Добрый вечер.
ПРОНЬКО: И Юрий Белановский, первый заместитель руководителя Патриаршего центра духовного развития молодежи, координатор движения "Даниловцы". Тезка, рад видеть, добрый вечер.
БЕЛАНОВСКИЙ: Добрый вечер.
ПРОНЬКО: 730-73-70 – номер нашего многоканального телефона, finam.fm – это наш сайт в Интернете. Ваши реплики, ваши ответы, ваши мнения о том, что делать, и самое главное, готовы ли вы лично вы не абстрактно, а в конкретных делах помогать этим людям? Марина, скажите, пожалуйста, то, что я увидел рядом с ленинградским вокзалом в этом московском переходе столичного метро – это вопиющая точка? Это нечто вообще невообразимое? Потому что, я вам честно скажу, я сутки отходил от увиденного, мне стало как-то не по себе. Мне очень хотелось помочь, но я прекрасно понимал: ну, вот что – дать денег? Во-первых, у меня нет столько денег на такую достаточно большую толпу людей. Во-вторых, многие из них, это было видно и заметно, находились то ли в алкогольном, то ли, может быть, каком-то другом опьянении. Ваш взгляд? Все-таки, это такая вопиющая, невообразимая точка в Москве, или, в общем-то, таких точек можно найти по городу, и немало?
ВАСИЛЬЕВА: Найти, конечно, можно. Это все наши вокзалы фактически. Просто там, где три вокзала – наверное, самая такая, может быть, известная. Туда приезжают некоторые службы, которые занимаются помощью бездомным. Они вечерами кормят, например, этих людей, они стараются оказывать им медицинскую помощь, стараются, кого можно, вытащить оттуда, потому что это очень сложно. Сложно восстановить документы, сложно как-то дать человеку, даже если он еще не успел опуститься совсем, дать возможность какого-то старта с нуля, то есть как-то его попытаться социализировать в этом городе. И сложности со всех сторон есть.
Я знаю, например, что в Питере существует такая даже альтернативная форма документов: это такая справка, которая позволяет бездомным людям получать страховое даже какое-то возмещение, медицинское имеется в виду, и устраиваться на работу с этой справкой. В Москве такого нет, и это очень большая проблема, конечно, потому что эти люди, которые стараются помогать бездомным, они ищут пути для этого, и когда видят, что возможно человека или отправить домой к родственникам, если они у него есть, или если он не может никуда поехать, действительно – потерял все, и никаких связей, ни контактов, ничего не осталось, то постараться как-то его по-другому вернуть в жизнь. Иногда бывает очень опыт хороший, когда человеку дают какой-то шанс, он за него начинает цепляться, начинает работать дворником, еще где-то. Обычно заработок, конечно, неофициальный, потому что у него нет документов, и в это много упирается, но, тем не менее, это для него такая цепочка, по которой он постепенно выкарабкивается. И как раз очень важно, чтобы большое количество людей было с ним связано из нормальной среды. Это создает некую социальную сеть для него, которой у него сейчас нет, и она его вытягивает. Если люди, которые не равнодушные к нему, могут как-то, может быть, не обратить внимание на запах, когда они будут с ним первое время общаться, потому что, действительно, это очень большая проблема…
В городе, по-моему, существует сейчас только две станции, где бездомные могут теоретически как-то принять душ, поменять одежду, и так далее. И туда большие очереди, туда не все могут попасть.
Те, которые послабее, – их могут и как-то отпихнуть, и как-то еще… Они в принципе туда могут не добраться. И сейчас даже разрабатываются такие проекты – один у нас лежит сейчас на рассмотрении тоже – о передвижных помывочных станциях. Он оценивается примерно в миллион рублей – это стартовая инвестиция. Дальше на поддержание требуется всего немного, потому что это бригада людей, которые будут…
ПРОНЬКО: Подождите, всего миллион рублей? Подчеркиваю, рублей.
ВАСИЛЬЕВА: Да, рублей, в том-то и дело. Это такая база, на базе военной машины, там сделаны душевые внутри. Она передвижная, то есть, ее можно перевезти, поставить где-то на окраине города или где-то, в какой-то зоне, потому что в центре Москвы нам никто не разрешит мыть бездомных, это факт. И собирать их там тоже никто не разрешит. То, что существуют эти вокзалы в центре, и там они уже есть, и мы там что-то с ними пытаемся делать, как-то их поддерживать, кормить, одевать, что-то для них – это уже как-то мы выбиваемся из общей массы.
ПРОНЬКО: Марина, мы к этому вернемся. Скажите, пожалуйста, Юрий, происхождение этих людей как-то известно? Кто это? У них наверняка есть своя история, у каждого. Но в массе своей, я посмотрел, сколько я там – 30 секунд, может, проходя мимо них – это люди пожилого возраста были, немолодые, хотя очень сложно судить об их возрастной категории.
ВАСИЛЬЕВА: Сложно судить.
БЕЛАНОВСКИЙ: Да, я думаю, что происхождение здесь абсолютно любое, начиная от очень преуспевающих людей и заканчивая несчастными пенсионерами, у которых обманом отняли квартиру, то есть я думаю, что, опрашивая этих бездомных людей – как правило, они бездомные – вы получите всю палитру предыдущих историй с какими-то трагическими ситуациями. И уверен, что в очень большом проценте своей прошлой жизни, жизни, привычной для нас, эти люди ничем не отличались от нас. Но мне бы хотелось тональность, может быть, немножко, вернее, разговор перевести в другую тональность: что сейчас эта проблема, на мой взгляд, упирается в то, что не происходит ничего по отношению к воспитанию даже подрастающего молодого поколения в контексте отношения к таким людям. И где мы будем брать ресурсы, чтобы с подобными людьми, или с другими несчастными жить и работать? Потому что, понятное дело. что обязательно нужно вкладываться в какие-то материальные обеспечения работы, но если мы не начнем вкладываться в воспитание подрастающего поколения, даже той молодежи, которая сейчас есть, а по нашему опыту (я думаю, Марина подтвердит)
молодежь сейчас очень во многом отзывчива, искренняя, люди охотно идут на дела милосердия. Но если их все-таки не поддерживать и не воспитывать, то я думаю, что все будет только хуже.
ПРОНЬКО: А какая необходима поддержка? О чем идет речь? То есть, это деньги, какое-то общественное признание?
БЕЛАНОВСКИЙ: Нет, я считаю, что… Немножко, может быть, умно скажу: разговор идет об антропологии. Если мы свидетельствуем о человеке как о человеке именно в том контексте, как вы об этом начали разговор – что прежде всего это люди, и вообще если речь будет идти и даже банально о каких-то правах человека, или более философски, в контексте того, что любой человек – это именно все-таки человек, вне зависимости от чего-то. И это если в идеале будет как-то пропитывать наш информационный фон, то я убежден, и отношение будет меняться.
ВАСИЛЬЕВА: Мне тоже кажется важной именно информационная поддержка во многом. Потому что сейчас сайтов, которые бы говорили о какой-то социальной деятельности, о таких людях, очень мало. Не знаю, miloserdie.ru и еще, может быть, парочка, и то зачастую это с какой-то стороны только затрагивается. Поэтому, конечно, это важно, и даже та деятельность, которая сейчас ведется – если больше рассказывать о ней, рассказывать о тех людях, кому именно это помогает, их конкретные истории, конкретные судьбы – это то, что может человека… Как-то по-другому посмотреть. Когда они поймут, что это не просто бездомные, плохо пахнущие.
ПРОНЬКО: Да, я понимаю, о чем вы говорите. Я думаю, часть из нашей аудитории, которая, может быть, тоже редко бывает в московском метро, и, оказавшись там, испытывает определенный дискомфорт… Я просто знаю немало уже сейчас историй. Увидев это все, общаешься с людьми, с ними делишься, со своими друзьями, крупными и некрупными бизнесменами, и они в унисон говорят: "Ну, брат, что ж ты туда спустился-то? Что ж ты, не мог нам позвонить? Мы бы тебя привезли".
ВАСИЛЬЕВА: Забрали.
ПРОНЬКО: Да, забрали бы оттуда. Но у меня возникает, может быть, циничный, вопрос, который я сейчас поставлю, в том числе, и на SMS-голосование. Я хочу понять мнение аудитории нашей программы. Безусловно, каждый из вас будет иметь возможность высказать свое мнение по этому поводу. Стоит ли в силовом варианте убирать подобную категорию людей с таких мест как, в том числе, площадь трех вокзалов, где, действительно, такое скопление происходит людей, прибывающих и отбывающих в Москву или из Москвы? То есть, их убирать, просто убирать. Потому что это создает – и дальше многоточие можно поставить. Если вы считаете, что да… Под словом "силовой" я подразумеваю просто их изъятие с этой территории и тотальный контроль.
ВАСИЛЬЕВА: Просто не давать им там быть.
ПРОНЬКО: Да. Да, Марина, именно так. А дальше уже каждый может в силу своей фантазии продолжить эту мысль. Если вы считаете, что подобную категорию людей, которая создает определенный дискомфорт, необходимо убрать любыми вариантами и запретить им там находиться – 5533, SMS-сообщение с буквой "А". Нет, это нельзя делать, и дальше ваша правда – 5533, SMS-сообщение с буквой "Б". Еще раз. Убирать, то есть убрать полностью, очистить, или, как говорят силовики, зачистить территорию – 5533, SMS-сообщение с буквой "А". Нет, этого не стоит делать – 5533, SMS-сообщение с буквой "Б". Голосование мы запустили. Давайте сейчас пройдет короткая реклама, и затем вернемся в студию "Реального времени".
Реклама.
***
ПРОНЬКО: 19.20 в российской столице. "Реальное время", "Финам FM". "Готовы ли россияне помогать ближним своим?" – это тема нашего разговора. Марина Васильева и Юрий Белановский у нас в гостях. Идет SMS-голосование. Если вы считаете, что людей, которые попали в определенную ситуацию и, как это принято говорить, оказались на дне жизни, необходимо убирать из таких мест, как, допустим, переходы в московском метро на "Площади трех вокзалов", на станции метро "Комсомольская", то 5533, SMS-сообщение с буквой "А". Таковых сейчас 65%. То есть, это зачистка.
БЕЛАНОВСКИЙ: Ну, это очевидно.
ПРОНЬКО: Это пока еще промежуточный этап, но 35% считают иначе. Если вы считаете иначе, то 5533, SMS-сообщение с буквой "Б". Юрий, как вы считаете?
БЕЛАНОВСКИЙ: Я считаю, что… У меня нет единого мнения. Дело в том, что как обычный человек, который не подписывался на решение проблем этих людей… Например, я купил билет на поезд, и мне надо ехать. Поэтому я прекрасно понимаю тех людей, у которых совершенно искреннее недовольство и возмущение. Им своим присутствием эти люди навязывают себя. И надо сказать, что часто это навязывание переходит границы. С другой стороны, я совершенно убежден, что
не только государство, но и общественность несет ответственность за своих братьев и сестер, которые находятся там, и как живое свидетельство того, что и мы что-то не доделали,
я считаю, что вполне приемлемо этим людям там оставаться. На практике я бы, наверное, вводил какие-то правила на данном этапе, как-то регламентировал это присутствие, но выгонять людей – я считаю, это все-таки несправедливо.
ПРОНЬКО: Таково мнение…
ВАСИЛЬЕВА: Можно, я отклонюсь немножко?
ПРОНЬКО: Да, Марина, пожалуйста.
ВАСИЛЬЕВА: Я, знаете, во-первых, мне вспомнилась Спарта с убиванием детей, которые слабенькие. Это из той же серии: давайте их выгоним из Москвы, пусть они умрут за городом. И потом все те, кто согласился с тем, что их надо выгнать, пусть считает себя виноватым в этом. И второй момент – у нас есть опыт такой советского времени, когда людей с большими, серьезными физическими недостатками фактически запирали в интернатах, и до сих пор эта практика еще существует. Она уже не такая, конечно, это уже не такие закрытые учреждения, там уже не все так плохо, как было, и дети-инвалиды те же, которые сейчас есть в детских домах для детей инвалидов – это уже не то же самое, что было раньше.
БЕЛАНОВСКИЙ: Мне кажется, тогда было хуже.
ВАСИЛЬЕВА: Но в этот момент, когда мы попадаем к людям туда, в детские дома для детей-инвалидов, и мы видим там большое количество таких детишек – тоже вначале у многих людей возникает такое: "Ох, боже мой, какой ужас! Я никогда этого не видел, как же так может быть?" А это все и говорит о том, что
мы просто не умеем любить тех людей, которые немножко не такие, как мы. Мы не готовы пожертвовать собой, пожертвовать своим временем, своими какими-то умениями, деньгами для того, чтобы этих людей как-то сделать их жизнь лучше.
Даже те же дети-инвалиды бедные попадают в детские дома, потому что их родители не могут поступиться какими-то своими возможностями или желаниями и своим комфортом. То же самое с бездомными. Да, давайте их выгоним всех, пусть они умрут за городом, потому что они сюда приходят не от хорошей жизни. Они приезжают, потому что там нет работы, они приезжают, потому что там нечего есть. Они приезжают, потому что их жизнь заставляет. Если ты живешь комфортно и хорошо, зачем тебе ехать куда-то в неизвестное место с неизвестными правами? У нас сейчас даже такой был момент, когда некоторые священники из Молдавии, из небольших селений, предложили следующее. Поскольку очень часто людям в тех селениях небольших предлагают якобы работу в Москве, и таким образом их оттуда вывозят, а потом здесь они оказываются без прав, без паспортов и всего остального, они предложили такой вариант: "Давайте мы будем давать ваш телефон контактный, чтобы в случае чего они могли бы к вам прийти, а мы бы подтвердили, что да, действительно, это наши люди, это не просто какие-то ханыги или еще что-то такое, и вы бы помогли их отправить обратно". То есть, это очевидно, что это люди, которые приехали с…
БЕЛАНОВСКИЙ: Это перекладывание ответственности.
ПРОНЬКО: Марина, но получается, что, как правило, это люди приезжие?
ВАСИЛЬЕВА: Очень часто. На данный момент это очень часто люди приезжие. Те, которые москвичи, их можно устроить в центр социальной адаптации в Москве. У которых была прописка когда-то, но сейчас они ее потеряли.
ПРОНЬКО: То есть, город готов брать на себя эти затраты, да?
ВАСИЛЬЕВА: Город готов брать. Он их будет кормить, он будет давать им крышу над головой и как-то стараться их социализировать. Те, которые не москвичи…
ПРОНЬКО: Но это исключительно касается москвичей.
ВАСИЛЬЕВА: Бывших москвичей, да. Те, которые не москвичи и не были ими никогда, они не попадают в такие интернаты. У них нет сейчас вообще, в принципе, дороги никуда.
ПРОНЬКО: Вы все-таки немного отыграли, сделав свои заявления. 59 на 41 – я просто остановил SMS-голосование. 59% все-таки считают, что зачистку необходимо проводить в городе, 41% придерживается иной позиции – солидарной с вашей. 41%, то есть вы отбили 6%. Это немало. Давайте я сейчас сделаю следующим образом. 730-73-70 – два-три звонка буквально тех, кто проголосовал. Из тех, кто говорит: да, зачистка необходима, и из тех, кто говорит, что этого делать нельзя. Я просто хочу очень быстро услышать ваши мнения, и с чем это связано. То есть, каждый говорит: "Я так считаю", и дальше обоснование.
БЕЛАНОВСКИЙ: Очень интересно.
ПРОНЬКО: Добрый вечер, вы в эфире. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Владимир. Я хочу сказать, что, во-первых, по поводу вашего SMS-голосования – да, этих людей, я считаю, надо убирать. Это первое. Второе – я совсем не согласен с вашей милой девушкой, которая привела в пример детей-инвалидов. Просто у меня у самого ребенок-инвалид, и я не хочу, чтобы мы сейчас в этой очень важной теме путали детей, которым не повезло – просто судьба так сложилась – они инвалиды по рождению, они ничего не могут с этим сделать, и здоровых русских мужиков и женщин, которые пьют водку и ничего не делают. По поводу Ленинградского вокзала – я живу здесь, в пятнадцати метрах сейчас от него стою, условно. Во-первых, здесь есть место, где поставить машину им помыться. Могу подсказать: это депо метро, которое находится со стороны Ярославского вокзала грузового. Там площадка чуть меньше…
ПРОНЬКО: А, это предложение по поводу…
ВАСИЛЬЕВА: Это хорошо. Дадут ли нам разрешение поставить там машину?
БЕЛАНОВСКИЙ: Да, во-первых, дело не в том, что нет места, а разрешения.
ПРОНЬКО: Да, не факт, что дадут разрешение.
СЛУШАТЕЛЬ: Недавно была ситуация на Ленинградском вокзале: приехал покупать билеты детям на Юг. Что я увидел? Я увидел человек тридцать, сидящих на улице, загорающих, от которых действительно очень плохо пахнет. И четверо… Никто из них не просил денег. Я вообще не знаю, что они там делают. То есть, реально такое ощущение, что они там просто живут. И трое из них лежали в нечеловеческих формах, пьяные – вы меня извините, я понимаю, это эфир, но под ними были какие-то лужи явно органического происхождения. И все бы, казалось бы, ничего, если бы при этом рядом не стояло шесть или семь, не знаю, узбеков, таджиков, опрятно одетых, трезвых, не показывали бы на них пальцем и не смеялись.
ПРОНЬКО: Владимир, ответьте мне, пожалуйста, на такой вопрос. Хорошо, если вы считаете, что такую зачистку необходимо провести, куда их направить?
СЛУШАТЕЛЬ: Смотрите, но они же даже называются бомжами, бездомными. Дайте им место, где жить хотя бы.
ПРОНЬКО: Где?
ВАСИЛЬЕВА: Вот это правильно, это правильно.
БЕЛАНОВСКИЙ: Что значит – дайте место, где жить?
СЛУШАТЕЛЬ: Просто возьмите… Нет-нет, подождите, у меня есть ответ.
БЕЛАНОВСКИЙ: Да это воздух.
СЛУШАТЕЛЬ: Нет, это не воздух. У меня есть ответ. Посмотрите на западный пример. У нас огромное количество производственных помещений, здания, которые под снос, либо еще что-то. Дайте им просто возможность прийти на ночь, переночевать, помыться, постираться. Может быть, они и водку будут пить там. Понимаете, проблема-то не в том, что эти люди… Вы сказали – что же их привело в это? Просто их поддерживает в этом, это однозначно, алкоголь.
ВАСИЛЬЕВА: Это однозначно, да. Это так.
СЛУШАТЕЛЬ: Это алкоголь, это их поддерживает.
ПРОНЬКО: А затраты? Это затраты, и, я думаю, немаленькие. Кто должен их нести?
СЛУШАТЕЛЬ: Поймите, что мы только выиграем, если иностранцы, приезжая из одной столицы в другую на Ленинградский вокзал, не будут видеть на парапете около вокзала сидящих пятьдесят, сорок русских людей, которые бухие в хлам.
БЕЛАНОВСКИЙ: Так это все нужно делать из-за иностранцев?
ПРОНЬКО: Владимир, вы меня простите, мне плевать на иностранцев. Я сам вернулся из Петербурга от любимой тещи в свой родной город, и что я увидел?
СЛУШАТЕЛЬ: Нам же нужна мотивация. Русский народ терпеливый. Вы спустились в метро раз в полгода, потом вы не спуститесь, вы об этом забудете. Но подумайте о том, что есть люди, которые на это смотрят. У нас проблема национального характера. Вы думаете, что если бы таджики, грузины, чеченцы не видели русских женщин, которые пьяные в хлам ходят по центру столицы, и им ничего не страшно, они бы… Понимаете, все эти люди – они не страх потеряли. Они потеряли просто уважение к русским, к России как таковой.
ПРОНЬКО: Да, спасибо. Пардон. Я почему остановил – я благодарю вас за высказывание – все-таки тема, куда вы пытаетесь сейчас нас ввернуть, это тема отдельного разговора. Может быть, она и коррелирует с темой сегодняшнего эфира. Но мы услышали мнение человека. Зачистка необходима, и, насколько я понимаю, органы соцобеспечения должны взять на себя эти затраты.
ВАСИЛЬЕВА: Если будут центры для этого, это будет отлично.
ПРОНЬКО: Давайте еще мы успеем пару звонков. Те, кто за, и те, кто против – ваши аргументы. Добрый вечер, вы в эфире. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, уважаемый ведущий. Меня зовут Даниил, очень приятно вас услышать.
ПРОНЬКО: Спасибо вам.
СЛУШАТЕЛЬ: Хочу вам напомнить еще о том – я, конечно, понимаю, что вы увидели, и впечатлила вас эта картина – но дело в том, что мы забываем. что под всей этой системой, под всеми этими бомжами, извиняюсь, конечно, за это слово, например, на наших Ленинградских вокзалах, под этим всем стоит колоссальная экономическая подсистема. Под этим крутятся огромные деньги. Это, что вы увидели – это вообще просто капля в море, на самом деле, потому что если пойти куда-то дальше или просто заинтересоваться этим, то можно увидеть намного больше.
ПРОНЬКО: Ну, вы поясните, о чем…
БЕЛАНОВСКИЙ: А можно как-то пример пояснить? Непонятно, о чем вы говорите.
СЛУШАТЕЛЬ: За вокзалами этими живут люди в вагонах. Там их живет очень много человек. Они платят ежедневно плату какую-то за ночь, по 100-150 рублей. Там есть своя жизнь, это как свой город. Есть свои проститутки, свои хозяева. Там даже какая-то простая проститутка должна отдавать 4 тысячи в день своим сутенерам. То есть, понимаете, все это обращено в деньги. То есть, эти бомжи не сидели, не просили, они не работали. Они свою функцию просто выполнили, и все это представляется только как огромная экономическая система.
ПРОНЬКО: Даниил, но все-таки ответьте на вопрос: вы за то, чтобы зачистили эту территорию, или нет?
СЛУШАТЕЛЬ: Конечно, я за то. Потому что я не считаю, что эти люди… Хотя кто-то, может быть, оказался там не по своей воле, но большинство этих людей выбрали свою судьбу сами.
ПРОНЬКО: Спасибо. Мы сейчас прервемся на новости середины часа, затем продолжим наше общение по этой теме. Дозванивайтесь до студии: 730-73-70, либо пишите на наш сайт finam.fm.
Новости.
***
ПРОНЬКО: 19.33 в российской столице. "Реальное время", "Финам FM". Меня зовут Юрий Пронько. Добрый вечер тем, кто в эти минуты к нам присоединился. Сегодня мы затронули очень важную и в то же время очень тяжелую тему. Это тема – готовы ли мы все с вами помогать ближним, тем людям, которые оказались в очень непростой ситуации? Еще раз напомню, просто для меня стало большим откровением – это переход в московском метро в районе Ленинградского вокзала. Как-то по жизни я не встречал этого в таком количестве. Я прекрасно понимал, я не ханжа, я хожу по этим же улицам, я прекрасно понимал и видел, что есть люди, которые в тяжелой ситуации находятся, но в таком количестве, и это здесь, в Москве! Я напомню, у нас наши гости сегодня – это Марина Васильева, руководитель службы добровольцев "Милосердие", и Юрий Белановский, первый заместитель руководителя Патриаршего центра духовного развития молодежи, координатор движения "Даниловцы". Наш телефон 730-73-70, по которому практически невозможно дозвониться – я просто вижу на индикаторах. А для вас, кто не может дозвониться, высказать свое мнение вы можете на сайте finam.fm. Марина, я хочу вернуться к тому моменту, о котором вы сказали, по поводу помывочной, правильнее сказать, или бани на колесах, как-то так это можно выразиться.
ВАСИЛЬЕВА: Да, есть такой проект переездных душевых.
ПРОНЬКО: Он стоит один миллион, да?
ВАСИЛЬЕВА: Это фактически машина военная, оборудованная вот этими душевыми кабинами, с возможностью их дезинфекции, и так далее.
ПРОНЬКО: Ну, то есть, оборудована, да?
ВАСИЛЬЕВА: Но тут надо много разрешений получать. Где их ставить, на какой территории, чтобы могли подойти туда бездомные, в свободном доступе? Естественно, в центре Москвы, я думаю, мы этого никогда не добьемся.
БЕЛАНОВСКИЙ: Не допустят, сто процентов.
ВАСИЛЬЕВА: Где-то какие-то промышленные территории – их можно рассматривать, надо только получить на это возможность.
ПРОНЬКО: Скажите, а вот непосредственно сбором денег на эти проекты –ведь вы, наверное, не одну машину хотели бы запустить в таком мегаполисе?
БЕЛАНОВСКИЙ: Парк.
ВАСИЛЬЕВА: И в мегаполисе запустить не одну, и мы хотели бы еще по России в крупных городах – ведь это же не только проблема Москвы, это проблема большинства крупных городов.
ПРОНЬКО: Вот со сбором средств у вас есть проблемы, или, в общем-то…
ВАСИЛЬЕВА: Сбор средств – это всегда проблема.
ПРОНЬКО: Это проблема, да? Я просто рассматриваю данный вопрос с прикладной точки зрения. То есть, можно сколько угодно рассуждать о бедных, сирых и убогих, но для людей, которые готовы, может быть, пожертвовать на такое действительно благое дело – просто помыть людей, привести их в порядок – может быть, и немало людей найдется, которые готовы это сделать.
ВАСИЛЬЕВА: Это было бы очень хорошо, потому что…
ПРОНЬКО: Относительно один миллион рублей для всех нас, здесь сидящих, да и, я думаю, для наших слушателей, это серьезная сумма.
БЕЛАНОВСКИЙ: Ну, для заводика какого-нибудь…
ПРОНЬКО: Да нет, не обязательно для заводика. Для предпринимателя средней даже руки, который владеет некими активами, если не всю сумму, то частично люди готовы, я думаю… Знаете, что мы сделаем? Мы спросим и у слушателей, готовы ли они поддержать конкретную инициативу. Не вот это общее рассуждение, дележ страны на белых и не белых…
ВАСИЛЬЕВА: Давайте, конечно, потому что людей, которые будут там работать, мы найдем.
ПРОНЬКО: Если вы готовы поддержать – во-первых, сайт, можно написать, я Марине передам все ваши… Да Марина сама посмотрит на сайте finam.fm. То есть, если вы готовы поддержать, я могу вам честно сказать про miloserdie.ru и вообще про это движение – я ручаюсь.
ВАСИЛЬЕВА: Спасибо.
ПРОНЬКО: Я просто знаю людей, которые этим занимаются, лично знаком. И от председателя Синодального отдела, который вас курирует, насколько я понимаю, напрямую, и от тех людей, которые здесь также, и он тоже был неоднократно у нас здесь, в студии. Равно как и та организация, которую представляет Юрий – она проходит под патронатом Данилова монастыря.
БЕЛАНОВСКИЙ: Да, безусловно.
ПРОНЬКО: То есть, это тоже вещи, которые стоят у нас в Москве веками, которые… Можно и с Юрием, и с Мариной встретиться очно, так же, как сейчас я сделал это в студии.
ВАСИЛЬЕВА: Конечно.
ПРОНЬКО: И конкретно задать вопросы: в чем нужна поддержка? Ведь не обязательно же деньги только.
БЕЛАНОВСКИЙ: Да, если позволите, я реплику скажу, что это не всегда вопрос технологий. Вот Марина именно к этой области больше отношение имеет, поэтому я вижу и слышу конкретные деловые предложения. Но мы немножко в другой области работаем – это больше дети, это больше подростки трудные, наркологические диспансеры, и так далее. И мы понимаем, что вопрос, еще раз скажу, не в технологиях. На Западе, в Европе в католических, в протестантских, в православных организациях – там уже давно все эти технологии, как технического плана, так и построение команд, взаимодействие с молодежью, воспитание – это все уже давно есть. Мне кажется, что все-таки
очень многое в нашей стране упирается, еще раз вернусь в ту мысль, в воспитание у людей отношения к людям. Вот это советское безбожное прошлое, которое научило нас в людях видеть или полезный винтик, или ничтожество,
и оно заставляет людей смотреть и говорить: "Вот он бездомный – какой от него КПД?" В общем-то, такую тональность мы и слышали уже сегодня. Ну, какая польза от него? Никакой от него пользы. И отсюда идут уже все рассуждения. Но мне кажется, что такая логика глубоко пагубна, и она на корню убивает все, потому что если у человека такой червь сидит в сознании, он сразу скажет: "Ну, а что, машина их исправит помывочная?" И человек начнет рассуждать…
ПРОНЬКО: Юр, исправит, исправит. Это как начало, понимаете? Это начало.
ВАСИЛЬЕВА: Исправит.
БЕЛАНОВСКИЙ: Нет, для меня это очевидно, для меня это действительно очевидно, что и…
ВАСИЛЬЕВА: Самоуважение какое-то.
БЕЛАНОВСКИЙ: И ложка гречневой каши, и стакан горячего кофе, и помывочная машина. И тот, кто готов дружить с ними, какие-то отряды молодые, и так далее, готовы подарить им себя – такие люди есть в Москве, которые безвозмездно дружат с ними. Собирают их раз в год на праздники или вывозят за город бездомных на какие-то пикники. Есть в Москве такая работа.
ПРОНЬКО: Юра, Марина, простите, что я вас перебиваю. Я вам задам сейчас очень циничный вопрос.
ВАСИЛЬЕВА: Пожалуйста.
ПРОНЬКО: Но вы постарайтесь честно на него ответить. Это, еще раз подчеркиваю, абсолютно, может быть, очень циничный вопрос. А вы не испытываете определенную брезгливость в отношении к этим людям?
ВАСИЛЬЕВА: Я – нет. Но я просто занимаюсь этим давно. У каждого человека есть какой-то первоначальный запас терпения и терпимости. У всех он разный, но он развивается. Сердце такое – оно развивается тоже немножко. То есть, сначала ты начинаешь помогать детям, потом смотришь – кажется, и старики нуждаются. Ты идешь к ним. Потом смотришь – и бездомным, оказывается, надо помогать. Ты приходишь к ним. И так постепенно, если ты шаг за шагом идешь, ты все равно будешь продвигаться, у тебя сердце будет становиться больше, больше…
ПРОНЬКО: Марина, вот вы как дама все-таки – ладно, мужской характер, но вы дама – наверняка же вы какой-то дискомфорт… Нет совсем?
ВАСИЛЬЕВА: Вы знаете, я как-то к этому так не отношусь.
ПРОНЬКО: Но там от одного запаха…
ВАСИЛЬЕВА: Допустим, мы на Пасху поздравляли бездомных, раздавали патриаршие подарки. Это были наборы продуктовые – там были колбаса, булочки, еще там что-то такое. И мы ездили как раз по вокзалам, то есть мы были сначала на Курском, потом поехали на Каланчевку, потом на Павелецкий вокзал, и наша задача была – всем бездомным раздать эти подарки. И. естественно, мы там с ними были и рядом, и кого-то нужно было куда-то подвинуть, переставить, как-то, условно говоря, сорганизовать это все. И когда ты изначально едешь и понимаешь, что ты сейчас для этих людей, может быть, от которых все отвернулись, все равно хоть какую-то радость принесешь, хоть небольшую, как-то все остальное уже уходит на какой-то задний план. И у нас добровольцев сейчас 900 человек, например. Это для Москвы, с одной стороны…
БЕЛАНОВСКИЙ: Крупнейшее православное движение.
ВАСИЛЬЕВА: Мы не ограничиваемся только православными, к нам приходят разные люди.
БЕЛАНОВСКИЙ: Но все равно, очень крупное.
ВАСИЛЬЕВА: Но все-таки. И я хочу сказать, что людей, которые готовы помогать, очень много. Да, большинство приходит, говорит: "Мы хотим помогать детям". Но они растут постепенно в этой любви. Сначала детям, а потом – бездомным. А есть люди, которые сразу приходят, говорят: "Я хочу ездить с вашим автобусом милосердия раз в неделю ночью и бездомных выручать, чтобы они не замерзли на улицах". Ну, это замечательно, по-моему. Есть такие даже иногда богатые люди приходят, которые готовы жертвовать деньги, и иногда тоже просят взять их в такую смену, чтобы почувствовать жизнь реальную – не просто сесть в лимузин и уехать…
ПРОНЬКО: Я ее тоже почувствовал.
ВАСИЛЬЕВА: Приходите к нам в автобус.
ПРОНЬКО: Юра, вы согласны?
БЕЛАНОВСКИЙ: Я испытываю брезгливость, но я выступаю за честность в отношении.
ПРОНЬКО: Честный ответ.
БЕЛАНОВСКИЙ: Если я прихожу к похожему человеку, я не знаю, в чем зазорно сказать ему: "Ты знаешь, мне не очень приятен этот запах, ты, пожалуйста, может быть, не жми мне руку, потому что у меня есть дети, а у тебя, может быть, туберкулез. Но ты видишь, что я пришел к тебе. Я пришел не в магазин, не за пивом, не в кино, а я к тебе пришел, и поэтому мое взаимодействие с тобой обусловлено моим желанием быть с тобой. Но я предлагаю тебе ряд правил, которые помогут мне безопасно, в том числе для моих детей, для моей жены, и так далее, помочь тебе. Или даже не помочь, а просто провести с тобой время, обсудить книгу или даже сводить тебя в кино". Вот я считаю, что прежде всего честность. И я знаю людей, которые именно так подходят к такому служению, и все те бездомные, с которыми они дружат, совершенно нормально и спокойно воспринимают эти условия.
ПРОНЬКО: Давайте общаться со слушателями. Мы вот что сделаем: мы прервемся сейчас на рекламу, а затем уже до 8 вечера будем общаться. Напомню, сегодня в "Реальном времени" Марина Васильева и Юрий Белановский. Я все-таки вернусь к этой практической теме передвижных помывочных…
ВАСИЛЬЕВА: Вам она понравилась, я чувствую.
ПРОНЬКО: Нет, понимаете, я люблю, и Юра правильно говорит: это практически…
ВАСИЛЬЕВА: Это конкретно.
БЕЛАНОВСКИЙ: Это здорово, да.
ПРОНЬКО: Это конкретно, это можно пощупать. Я не знаю, у вас наверняка же есть расчетные счета, куда…
ВАСИЛЬЕВА: Есть расчет. И проект сам рассчитан, то есть, тоже можем поделиться.
ПРОНЬКО: Потому что есть люди, которые, грубо говоря, со счета на счет проведут транзакцию, не соприкасаясь с этим, но они так вот… Но это тоже нормальное явление.
ВАСИЛЬЕВА: Нормально. Мы не заставляем участвовать.
ПРОНЬКО: То есть, люди все равно поучаствовали в этом, дали возможность приобрести эти машины. Ваши мнения, реплики. И, единственное, еще такой момент: если вы действительно… Я просто знаю, есть категория слушателей, особенно людей состоятельных, которые точно в эфир звонить не будут, но которые являются нашими слушателями. Давайте мы с вами так договоримся: на сайте finam.fm в разделе программы "Реальное время" есть такой подкаст, называется "Связаться с продюсером". Вот если у вас есть реальная возможность оказать помощь "Милосердию", которое собирается запустить этот, может быть, парк нам удастся создать…
ВАСИЛЬЕВА: Это было бы прекрасно.
ПРОНЬКО: Две-три машины хотя бы на наш огромный мегаполис, причем Марина сказала: цена вопроса – миллион. Один миллион – одна машина. Не принципиально, сколько это в денежном выражении, принципиально ваше участие. Если вы готовы это сделать, вы напишите моему продюсеру, и она уже в свою очередь предаст Марине все. Потому что не все будут и публично афишировать, а письма, которые будут идти, и которые будут иметь и носить конфиденциальный характер, потом мы Марине передадим, и она уже по своей линии будет с вами связываться, и так далее. Прерываемся на рекламу, и затем ваши звонки и письма. 730-73-70, finam.fm.
Реклама.
***
ПРОНЬКО: 19.47. "Реальное время", "Финам FM". Марина Васильева и Юрий Белановский. "Готовы ли россияне помогать своим ближним?" 730-73-70 – телефон, finam.fm – сайт. Добрый вечер, вы в эфире. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Сергей. Здравствуйте, Юрий, здравствуйте, Марина, здравствуйте, еще Юрий.
БЕЛАНОВСКИЙ: Здравствуйте.
ВАСИЛЬЕВА: Добрый вечер.
СЛУШАТЕЛЬ: Я хотел бы вот что сказать. Я долгое время работал корреспондентом и делал материал о бомжах, это была моя специфика. Я до сих пор отношусь к этим людям с нежнейшим пиететом. Потрясающие совершенно люди. Необычные, интересные, несмотря на запах.
ВАСИЛЬЕВА: Приятно услышать.
СЛУШАТЕЛЬ: Саму постановку вопроса – зачищать или не зачищать – я считаю не очень корректной, потому что если зачищать, то на дальней стороне вектора лежит жестокость, и не только к ним. Если все время их расцеловывать в макушечку, то они… Просто плодить таких же людей, еще и еще. Мне кажется, что и то, и другое нужно. Городу, безусловно, нужен какой-то гигиенический минимум. Ну, вот у всех дети, у меня в машине ребенок поет. Я зашел в метро – я принес домой вошь, потом у меня проблемы. Это ужасно все. А что касается запаха, запах – это не самое страшное, что может от них исходить в плане заболеваний и всего прочего. Мне кажется, что…
ВАСИЛЬЕВА: Он просто заметней.
ПРОНЬКО: Сергей, тем не менее, 59% проголосовавших считают, что зачистку такую надо проводить. Я просто напомню итоги SMS-голосования: получили 59 на 41.
ВАСИЛЬЕВА: Я соглашусь с Сергеем…
СЛУШАТЕЛЬ: Как правило, такие люди ничего не будут делать. Они говорят: "Да, давайте их всех замочим", а когда дело доходит до дела, они обычно: "Ну, да, да, давайте поможем, конечно".
ПРОНЬКО: Спасибо. Что-то скажете?
ВАСИЛЬЕВА: Главное все-таки, действительно, искать реабилитационные программы для этих людей.
БЕЛАНОВСКИЙ: Да, вот это очень важно.
ВАСИЛЬЕВА: Не просто кормить их, поить и что-то еще делать, а дать им возможность все-таки возвращаться в жизнь. Пусть это будет тяжело и трудно, и, может быть, не каждый из них в итоге вернется, но эту возможность надо обязательно создавать на уровне государства, или общественных организаций,
или, может быть, это должно быть сотрудничество.
БЕЛАНОВСКИЙ: По крайней мере, не мешать им. Мне кажется, это очень важно.
ВАСИЛЬЕВА: По крайней мере, не мешать.
ПРОНЬКО: А мешают, Юр? Мешают?
ВАСИЛЬЕВА: Могут не разрешать.
БЕЛАНОВСКИЙ: Мешают. Ну, по отношению к этой категории мне сказать трудно, но, например, в социальных медицинских учреждениях работать непросто. Не знаю, как опыт добровольцев Марины, а наших добровольцев – человек приходит в больницу, ему представляется ряд косвенных требований. Напрямую не мешают, но надо купить моющее средство, еще что-то. А у нянечки день рождения – она, может, доброго слова им не сказала, только рычит на них. То есть, в этом смысле напрямую – нет, но очень часто создаются условия, неработоспособные для добровольцев. А добровольцы – это же кто? Кто может делать то, к чему лежит его сердце. Он не будет по приказу покупать "Comet", еще что-то. И в этом смысле я скажу, что именно в этом смысле, безусловно, мешают, безусловно. Потому что это все очень тонкая сфера деятельности.
ПРОНЬКО: Но – без обид, что называется – я все-таки думаю, абсолютное большинство граждан не готовы вот так выходить, помогать, ездить на автобусах.
ВАСИЛЬЕВА: Ну, может, бездомным не готовы – может быть, другим категориям людей готовы?
ПРОНЬКО: Но я просто хочу еще раз подчеркнуть: если есть возможность, то стоит поучаствовать, как мне представляется, как человеку, спустившемуся и увидевшему это все, и повергнутого в какой-то момент просто в шоковое состояние. При этом я искренне абсолютно говорю о том, что это люди. Это люди, и, соответственно, общество – не государство, а общество – несет ответственность за них. И еще раз, как мне представляется, как сказала Марина Васильева, руководитель службы добровольцев "Милосердие", вот конкретный пример: эти помывочные. Кто-то сейчас скажет: "Вот достал уже Пронько". Да, достану, достану. Если – я обращаюсь к людям, которые имеют возможность поддержать, причем, я думаю, Марина, вы рады-то будете любой помощи?
ВАСИЛЬЕВА: Конечно.
ПРОНЬКО: Но я хочу обратиться именно к людям, имеющим возможность серьезно помочь в этой теме. Может быть, не всей суммой покрыть издержки в размере одного миллиона рублей. Еще раз подчеркну для тех, кто сомневается: в "Милосердии" не сомневайтесь. В них можно точно не сомневаться. Напишите моему продюсеру, мы всю эту базу данных передадим Марине, руководителям, в том числе руководителю Синодального отдела, который непосредственно курирует: замечательный просто человек, замечательный священник. И, может быть, действительно, мы с вами вместе, радиослушатели "Реального времени", радиостанции "Финам FM", соберем эту одну машину, а может, две, а может, три.
ВАСИЛЬЕВА: А может, десять.
ПРОНЬКО: А почему нет? Вот это – конкретная помощь.
БЕЛАНОВСКИЙ: Здорово, да.
ВАСИЛЬЕВА: Представляете, какая будет хорошая совместная акция: "Финам FM", "Милосердие", слушатели.
БЕЛАНОВСКИЙ: Да, это здорово.
ВАСИЛЬЕВА: Прекрасно.
ПРОНЬКО: И тех слушателей, которые смогут помочь. На странице "Реального времени" на сайте finam.fm найдете подкаст "Написать продюсеру". Добрый вечер, вы в эфире. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Меня Максим зовут. Маленькая ремарочка. Я как-то сам прошел через эту площадь трех вокзалов, "Плешка" она называется в простонародье. Там свои обстоятельства были, так получилось, что с армии без документов оказался, там сложные перипетии. Сейчас прошло 10 лет, я умудрился оттуда вырваться, получил высшее образование, занимаю неплохую должность, семья, дети. Дело в том, что там… Я слушал комментарии других слушателей. Я против зачистки, и голосовал против. Потому что, как из собственной практики общения, собственной практики, когда жил там, довольно-таки значительный процент людей действительно попал туда случайно. Обстоятельства так сложились. И далеко не все опускаются в пучину пьянства – наоборот, ищут возможность оттуда сами вырваться. И у многих, кстати, это получается. Дело в том, что я, когда сам занял какую-то определенную социальную нишу в этом городе, стабильную довольно, я не забываю, откуда я начинал в этом городе, скажем так. Допустим, раз-два в неделю я приезжаю, я просто беру оттуда человека три-четыре на работу, плачу им деньги. Я их привлекаю на уборку территории. Люди приезжают, я их кормлю, они убирают территорию добросовестно. Я знаю это, потому что я сам такой был, когда-то это прошел, и они на это охотно идут. Не все, конечно, но очень большой процент, гораздо больше пятидесяти. Еще одна вещь: надо подумать, чем этих людей занять. Да, конечно, существует то, что когда они получают деньги за работу, они их, конечно, спускают в этом своем темном мире – где-то пьют, где-то что-то. Но, в принципе, люди – не подавляющее, но значительное большинство – они готовы работать.
ВАСИЛЬЕВА: По крайней мере, они готовы что-то делать.
ПРОНЬКО: Спасибо, Максим.
БЕЛАНОВСКИЙ: Спасибо за важное свидетельство.
ПРОНЬКО: Это очень откровенный разговор, конкретный пример. Давайте еще послушаем. 730-73-70. Добрый вечер, вы в эфире. Как вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Редкое имя – Сергей тоже.
ПРОНЬКО: Абсолютно.
СЛУШАТЕЛЬ: Очень часто тоже езжу через Ярославский вокзал, через Комсомольскую, через другие вокзалы. Несколько мыслей хотел сказать. Предыдущий звонивший говорил – конечно, да, всегда в таких больших местах много разных людей. Наверное, есть люди с плохими намерениями, с хорошими. Но вот вечером там страшно, потому что я сейчас стою в пробке на машине, но часто, чтобы сэкономить время, езжу на электричке, метро, потому что из области, и как раз по ярославскому направлению. Вечером страшно.
БЕЛАНОВСКИЙ: Это правда.
СЛУШАТЕЛЬ: Идешь покупать абонемент, люди идут, они к тебе идут, они попросят у тебя денег, и ты не можешь не дать. Дорогой итальянский костюм выдает. Немножко в таком виде страшновато. Надо одеваться как-то по-другому и идти, будет спокойнее. С другой стороны, знаем, что система правосудия у нас такая – она в любой стране такая – она иногда дает сбой. И если грамотно подделать какие-то документы, можно человека выселить, оставить без жилья, без других документов. Потому, конечно, есть люди, которые несправедливо оказались там. И третий момент: в вагоне лежит бомж – утром, в час пик. Полвагона жмется, женщины, дети стоят, беременные женщины стоят. Один бомж вонючий спит. Я прошу прощения за неэфирные такие слова, но это правда. Почему так должно быть? Это тоже несправедливо. Еще одна мысль. Допустим, у нас… Переведу чуть-чуть на другую тему: попрошайничество. Мне жалко людей. У меня нормальные доходы, я жертвую деньги все время, но каждый раз, когда я жертвую деньги, я вспоминаю все передачи многочисленные, по телевидению которые показывают, когда говорят, что у инвалидов, у тех, кто без ног, без рук, еще как-то покалеченный стоит и просит деньги – вечером приходят крепкие, здоровые, молодые парни, и деньги у них все почти отнимают, оставляя им только чуть-чуть на еду. Мне бандитов кормить не хочется. Если бы я был уверен, что это человеку пойдут деньги, я бы ему с удовольствием отдал…
ВАСИЛЬЕВА: Я хотела бы как-то, может, прокомментировать вот этот момент.
ПРОНЬКО: Да, Сергей, спасибо большое.
БЕЛАНОВСКИЙ: Спасибо, Сергей. Спасибо, очень важно.
ВАСИЛЬЕВА: Мы сейчас уже неоднократно говорили о сайте miloserdie.ru, на котором мы как раз вывешиваем просьбы тех людей, которых проверяем. И, действительно, есть момент недоверия: куда пойдут эти деньги, что с ними будет? У нас как у добровольцев бывали такие случаи, когда мы видели: бабушка стоит в метро, просит денег, и, поскольку все-таки мы структура уже достаточно большая, 900 человек, то собрать бабушке какой-нибудь одной на еду в течение месяца нам не сложно, и нам проще к ней подойти и сказать: "Бабушка, дорогая, давай мы тебя будем содержать, только не стой тут, ради бога, потому что сердце разрывается на тебя смотреть". Но по нашему опыту, к сожалению, было такое, что эта бабушка потом пропадала с этого места, но она не давала нам возможности действительно…
БЕЛАНОВСКИЙ: Ей помогать.
ВАСИЛЬЕВА: Ей помочь и проверить как-то эту ситуацию. Поэтому я не могу сказать, что все люди, которые стоят в метро, такие, или нет – это, наверное, не моей меры суждения. Тем не менее, можно к этому по-разному относиться. Можно вспоминать какие-то примеры из жития святых, когда человек, раздающий милостыню и потом видевший, что его одежда пошла на рынок, на самом деле, а не этому бездомному, увидел во сне, что на самом деле эта одежда одета на Христе, и таким образом он понял, что это все-таки его пожертвование: оно пошло туда, куда нужно. Хотя, действительно, тот человек его использовал как-то неправильным образом. Можно относиться к тому, что "Нет, это все-таки мои деньги, и если они уйдут куда-то, неизвестно куда, то зачем я это делаю?" Точки зрения есть разные. Надо выбирать какую-то свою, нужно ее придерживаться, наверное, и, может быть, по мере дальнейшего роста духовного в том числе, может быть, она будет как-то меняться.
ПРОНЬКО: По вашему мнению, те вопросы, которые мы сегодня в программе затронули – они все-таки решаемы, или это извечные проблемы, которые были, есть и будут?
ВАСИЛЬЕВА: Надо готовить агитационные программы, надо готовить реабилитационные центры.
БЕЛАНОВСКИЙ: Они вечные, но они решаемы на личном уровне по отношению ко мне здесь и сейчас. Если я встречаю кого-то, кому нужна моя помощь и я могу ее оказать, моя совесть меня может обличить и подтолкнуть меня сделать это дело. И тогда это решаемо. Конечно, всегда были бездомные, всегда…
ПРОНЬКО: Тем более в таком городе, да.
ВАСИЛЬЕВА: А потом, надо понимать, что если ничего не делать, то меньше их не станет.
БЕЛАНОВСКИЙ: Это сто процентов, это очень мудро.
ВАСИЛЬЕВА: Поэтому понятно, что
если люди начинают скапливаться и это уже страшно, то, действительно, пора эту проблему решать, пора создавать реабилитационные центры в Подмосковье, если в Москве невозможно, или в каких-то еще более мелких городах.
Дайте эту возможность, давайте вместе как-то будем это решать. Мы готовы этим заниматься, но это надо делать сообща, здесь одна какая-то инициативная группа ничего сделать не сможет.
ПРОНЬКО: Спасибо вам большое. Марина Васильева, руководитель службы добровольцев "Милосердие", и Юрий Белановский, первый заместитель руководителя Патриаршего центра духовного развития молодежи, координатор движения "Даниловцы", были у нас в "Реальном времени". Спасибо большое, на самом деле. Спасибо всем, кто и участвовал в нашем сегодняшнем разговоре, и я надеюсь, что аудитория нашей программы действительно поддержит ту инициативу, о которой мы сегодня договорились с Мариной по поводу помывочных передвижных автомобилей. Если у вас есть реальная возможность – помогите, окажите поддержку, помощь, и напишите о своих возможностях продюсеру моей программы на странице "Реального времени" на сайте finam.fm, и все эти данные мы обязательно передадим в движение "Милосердие". Спасибо всем, и до 9 вечера, до "Сухого остатка".
© Finam.fm
