Рассказывает Алёна Дорофеева-Любимова, координатор добровольцев «Милосердия» в Первой Градской больнице (Москва).
Олег с улицы Фрунзе
– В декабре 2019 года привезли бездомного. Человек умирал от проблем с печенью и множества сопутствующих заболеваний, документов при нём не было. Стало ясно, что если не узнать хоть какую-то информацию о нем, он умрёт безымянным.
– Сделайте что-нибудь, – сказал врач добровольцам.
– Нам он сразу сказал, что зовут его Олег и живёт он на улице Фрунзе, но при этом назвал чужие, как потом выяснилось, фамилию и отчество. Скорее всего, сразу не доверял, не хотел, чтобы узнали.
И начался квест. В Москве улицы Фрунзе нет с 1994 года – теперь она опять Знаменка. Осталось понять, из какого именно города Олег, оказался Ижевск. К поискам подключилась команда «Лиза Алерт» и выяснила, что на родине остались два брата и бывшая жена.
В Первой Градской Олег пролежал больше месяца, в последние дни частично без сознания. Братья сказали, что приехать на опознание не смогут, бывшая жена несколько раз звонила и справлялась у сестёр, как он себя чувствует, но приехать тоже не смогла.
Личность умершего устанавливала в итоге полиция, которой передали тело.
«Я тут за углом живу»
Однажды к нам привезли бабушку на такси, таксист увидел её где-то на улице.
Одета бабуля была по погоде, но совершенно растеряна и не знала, куда идти. Всё время повторяла:
– Я же здесь рядом живу, за углом.
Бабушка была совершенно замечательная – она здоровалась со всеми, улыбалась и громко пела песни, но про себя не помнила вообще ничего.
Но через несколько дней в спокойной обстановке у неё начались проблески, она назвала нам свои имя-отчество и дату рождения. Такие случаи – редкая удача, потому что для москвичей по имени и дате рождения можно узнать адрес прописки.
По бабушкиному адресу побежал наш доброволец, но там никто не открыл. На следующее утро удалось застать соседей, они дали телефон бабушкиного сына. Правда, саму её к тому времени перевели в другую больницу, но мы дали сыну координаты. И он был очень рад, что его мама нашлась.
К сожалению, в психосоматическом отделении Первой Градской больницы, куда попадают потерявшиеся люди, они не могут находиться бесконечно долго. Если для пациента сделали всё, что можно, более десяти дней, по правилам, его держать нельзя.
За этот срок добровольцам важно успеть всё – выяснить у непомнящего себя человека мельчайшие обрывки информации, проверить её, вступить в переговоры и договориться с родственниками. В противном случае в медицинской системе человек так и останется безымянным.
Беспомощный и не умеющий себя обслуживать пациент представляет для себя социальную опасность, поэтому велика вероятность, что больницей, в которую его переведут, будет психиатрическая.
Жена умерла, и дедушка ушел из дома
Как-то привезли дедушку. Он назвал несколько фамилии и два домашних адреса. Когда добровольцы пришли по одному из адресов, оказалось, что это – вторая дедушкина квартира, её они вместе с бабушкой сдавали жильцам.
К счастью, жильцы знали основной адрес хозяев, но когда добровольцы доехали туда, выяснилось, что дедушкина супруга умерла, а сам он ушёл из дома на второй день после её смерти.
Приехали родственники из Воронежа, бабушку похоронили, двери заперли, а дедушку никто искать не стал.
Позже в больницу к дедушке приезжали его квартиранты. Последний адрес, куда, как известно, его переводили, – один из московских ПНИ.
Работа для Штирлица
Выспрашивание «потеряшек» об их жизни похоже на разведывательную деятельность агента с тонким психологическим чутьём. Чаще всего занимается этим сама Алёна, – в отличие от других добровольцев, она бывает в отделении ежедневно.
– В больницу могут принять любого, если он соответствует отделению по симптоматике. Если нет койки – развернут и застелят специальную скамейку, если нет места в палате – положат в коридоре; коек в отделении 80, но есть всё, чтобы принять одновременно до сотни человек.
Проще всего, если поступивший пациент – россиянин, и у него есть с собой паспорт или справка о временной регистрации. Тогда кто-то из команды добровольцев срочно бежит оформлять временный медицинский полис (ОМС).
Если же документов нет, в специальном листке, который прикреплён над кроватью каждого пациента, человек будет значиться как «Неизвестный». Изменения в этот лист и в личное дело пациента внесут, только если найдутся документы или родственники.
Человек, которого только привезли в больницу, всегда испуган и очень волнуется. Добровольцы подключаются к ситуации в зависимости от времени суток – самое позднее через 12 часов. Первая их задача – проявить сочувствие и утешить.
Сочувствие и доброе отношение понимают все – даже те, кто не говорит и совсем ничего не помнит.
В первую очередь пациенту нужно ответить на его вопросы: где он и что с ним происходит. В беседе между добровольцем и пациентом устанавливается доверие. Человек перестает тревожиться и постепенно может что-то начать вспоминать.
На второй раз бывает, идёшь к человеку, возьмёшь йогурт или сока, цветочки поставишь в пластиковый стакан (стекло в психосоматическом отделении запрещено), чтоб ему было приятно, и снова начинаешь разговор: как зовут, откуда родом, где живет, есть ли родные и где они. Так могут всплыть какие-то крупицы нужной информации.
Вспоминают, правда, не все. Некоторые до самой выписки могут так и остаться в спутанном сознании: «Кто я, откуда я – ничего не помню». У кого-то такая амнезия – последствие травмы или шок, но потеря памяти может быть и проявлением некоторых видов деменции.
Иногда сведения для добровольцев передают врачи: «Сегодня утром на обходе она вспомнила». Некоторые врачи по своей инициативе могут иногда поискать человека по соцсетям. Времени на большее у врачей просто нет.
Информацию о людях, прописанных в Москве, приходится добывать через знакомых, поскольку прямого доступа к милицейской базе у добровольцев нет. Если человек иногородний и не прописан в столице, чаще всего о нём не удаётся узнать вообще ничего.
Самая большая проблема среди московских «потеряшек» – трудовые мигранты. Драки, травмы, плохой алкоголь, бедная голодная жизнь и общее напряжение. В итоге с памятью у таких людей бывает плохо. А с документами ещё хуже – найдёшь справку о регистрации, а она просрочена.
Даже если житель Ближнего Зарубежья что-то вспомнит о себе, связаться с его родными, как правило, не удаётся. Да и у россиян иногда находятся в провинции пожилые родственники, которые сами нуждаются в помощи и помочь ничем не могут.
Помочь можно по-разному
Больничные добровольцы приходят в больницы по разными причинам. Кто-то из волонтеров долго ухаживал за тяжко болящими родственником, кто-то, наоборот, родственника потерял внезапно, не успев помочь и поговорить, – вспоминает Алена. – Есть люди, которые получают психологическое образование и им нужен опыт общения с больными. Кто-то учится на сестру по уходу за больными или медсестру.
Бывает, что волонтеры, только придя в отделение, испытывали к пациентам «с улицы» страшную брезгливость, а со временем она проходила.
У нас есть добровольцы, которые не могут приходить регулярно, зато стараются помочь финансово. Сейчас, например, есть план закупить на всё отделение новые подушки. Нынешние – древние и ветхие – уже просто каменные.
Но главное, здесь каждый из нас что-то получает. Как будто уходит домой с «пользой» на сердце. Здесь для человека – «правильная среда обитания» – он отдает и получает, у многих даже какие-то личные проблемы уходят.
Человеку без имени не сделают операцию
Мнение врача, которое он высказал анонимно:
– Если человек не помнит свои имя, фамилию, отчество, в больничных документах он будет значиться как «Неизвестный Неизвестный Неизвестный». Если нет сведений о дате рождения, бригада Скорой помощи, которая доставляет его в больницу, на глаз определяет возраст. В документы дата рождения будет внесена как «01.01» соответствующего года.
Если это человек молодого и среднего возраста, в документах запишут диагноз «когнитивный дефицит». Если пожилой – «деменция». Для деменции пытаются определить тип, для этого замеряется артериальное давление и уровень сахара. Причем порой стабилизация того и другого приводит человека в память.
Главная проблема неизвестных в том, что на поиски сведений о них уходит время, которое можно было бы посвятить лечению.
Оказать срочную медицинскую помощь «неизвестному» человеку можно, а вот сделать серьезную хирургическую операцию нельзя – страховая её не оплатит.
Врачи выкручиваются, как могут, иногда проявляют чудеса милосердия.
Фото Павла Смертина
