Фен-шуй, или сердечнокаменная болезнь

Как правило, каждый, причащаясь за литургией, прежде должен исповедовать свои грехи, а уже потом и к Чаше подходить. Но на практике получается, что некоторые из нас это правило не исполняют. И этими некоторыми являемся мы, священники. Но нарушаем мы его не от «хорошей жизни», а потому, что далеко не все из нас имеют возможность покаяться перед литургией, хотя бы в повседневных грехах, поскольку служим поодиночке. И вот для того, чтобы и нам почистить свои души, один раз, во время очередного поста, все мы собираемся в центре благочиния на исповедь. Это не значит, что мы исповедуемся только четыре раза за год, находим возможность это делать чаще, но эти четыре встречи для нас закон. Добавлю, что это еще и возможность посмотреть друг на друга, немного пообщаться, да и вообще, хорошо побыть вместе.

Вот на одной из таких встреч спрашивает меня один наш батюшка, отец Валерий: – Ты, как-то, хвалился, что Дворкину «сектоведение» на «пятёрку» сдал. – Было дело, – скромно отвечаю. – Тогда, пожалуйста, объясни мне, что такое «фен-шуй»?

Отец Валерий служит немного в необычном приходе, даже, можно сказать, совсем необычном. Его храм когда-то строился для большого села, был в нём и помещичий дом, и многочисленные крестьянские избы. Время прошло и от самого села ничего не осталось, кроме этой самой помещичьей усадьбы. Ещё в годы советской власти в ней стали располагать интернат для умственно отсталых людей, тех, кто такими на свет уродился. В нём есть палаты, где люди способны сами передвигаться, а есть и такие, что только лежат, у кого-то есть разум, а у кого-то нет. Человек уже вырос, он взрослый, большой размером тела, а по разуму – совершенное дитя.

Храм использовался для каких-то хозяйственных нужд, большую часть его помещений зачем-то разобрали, но сохранилась колокольня и прилегающая к ней постройка. Усилиями доброхотов остаток храма отреставрировали, а к колокольне приделали небольшую аккуратненькую церквушечку. Всё бы замечательно, служи себе, молись Богу, да только о том, кто будет в храм ходить, не подумали. Скорее всего, о восстановлении просило их областное руководство, видимо рассчитывая на врачей, санитаров и прочий обслуживающий персонал. А получилось, что прихожанами стали вот эти самые дурачки, а нормальные разумные люди молиться отказываются.

Приходили одно время две – три санитарочки, а потом и они отошли. Почему, спросите, а потому, что поступила на работу в интернат новая сотрудница и заразила разумную его часть увлечением фен-шуем. И остались в храме одни неразумные. Вот и стал батюшка звать их на службы. Они приходили, стояли и сидели, слушая пение матушки и их дочки, а потом причащались без всякой исповеди, да и какая может быть исповедь у детей?

– Батюшка, я так с ходу и не отвечу про этот самый «фен-шуй», если бы ты про иеговистов спросил, то я бы тебе мог рассказать, а с этим явлением пока не сталкивался. Знаю только, что им сейчас многие увлекаются, но поинтересуюсь и обязательно сообщу, – пообещал я ему.

Чуть ли не в следующее воскресение приезжает ко мне мой бывший алтарник Дима. Пока алтарничал, закончил Свято-Тихоновский университет. У них с женой всё никак не получалось с детьми. Потом Господь дал одного, а потом и второго вдогонку. Помню, как он реагировал на детей, которых мы причащали, тогда у него своих ещё не было. Как же он умилялся этими маленькими ручками и ножками. После причастия показывает мне, как потешно дитя открывало ротик. Мне смешно, а у него слёзы на глазах.

Короче, Димина родная сестра родила мальчика, первенца. И вот, приключилась такая беда, родился малыш с синдромом Дауна. Муж стал настаивать сдать «бракованное» дитя в приют и забыть о нём. «Это же не человек», – доказывал он жене. Ну что же, люди неверующие, да и детей у нас сегодня в семьях совсем мало, может и действительно, не должен даун занимать место здорового ребёнка, поди тут разберись. Сколько не ставь себя на место другого, а всё ж таки не влезть тебе в его «шкуру», и не тебе решать судьбу мальчика.

Отвезли малыша в интернат в соседнюю Московскую область. Выручают нас москвичи, спасибо им, и подлечить нас готовы, и вот в таких делах тоже не бросают. Сдали и забыли, а Дима забыть не может. Его-то семья верующая, да и своих детей так долго ждали, не получается так просто забыть. Вот и поехали они с женой к племяннику дауну. Договорились на первое время, что дитя будет расти в интернате, своего жилья у Димы ещё нет, а дальше, как Бог даст, может и заберут, всё же таки не чужая кровь. Стали периодически ездить, с ребёнком играть. Поначалу никому ничего не рассказывали, а потом Димка случайно матери проговорился. Просил мать молчать, да куда там. Она-то дочке всё и рассказала. Та в слёзы – я ребёнка бросила, не смей поднимать то, что брошено. Обличил брат сестру, не хотел, а обличил. Сейчас та и знаться с ним не хочет. Вот такая проблема.

Стал Дима литературу про даунов читать, и говорит: – Ты знаешь, батюшка, а ведь они, оказывается, очень добрые. Я многое уже про них узнал. Люди пишут, что через общение с даунами сами начинают познавать мир любви. Что это за явление такое? Не знаю. Помню, слышал один рассказ из жизни, если не ошибаюсь, американских даунов. У них, говорят, вообще это дело реабилитации детей с синдромом Дауна хорошо поставлено. И учить их стараются в общеобразовательных школах. И спортом они занимаются. Одному только научить не могут, не могут привить им дух соревновательности, не могут научить их идти к цели по головам друг друга.

Придумал там кто-то устроить спортивные соревнования среди даунов. Собрали человек десять и разъясняют им: – Вы должны бежать по дорожкам стадиона и стараться прибежать к финишу как можно быстрее. Тот, кто прибежит первым, то и герой, тот и молодец, и в награду получит «большую шоколадку». Побежали даунята друг за дружкой, а один возьми да и упади, хорошо так упал, разбил коленку и заплакал. Тем остальным бы радоваться, одним конкурентом меньше. А значит и «шоколада» больше. Так ведь нет же, вот что значит неразумные они существа. Остановились, повернулись и пошли к упавшему. Подняли его на руки и понесли к финишу все вместе, вот такие они, дурачки.

Да, тяжело тебе придётся Дима, и не столько тяжело с твоим племянником, сколько с сами близкими тебе разумными людьми. Если возьмёшь племянника в семью, то сестру ты точно потеряешь.

Ладно, всё это лирика, мне же нужно узнать, что такое этот самый «фен-шуй», чем это увлеклись наши разумные братья? Полез в интернет, читаю: «Фен-шуй – настоящая магия, которую может создать каждый из нас и улучшить свою жизнь, всего лишь грамотно расставив предметы обстановки в доме или квартире согласно законам фен-шуй». Символы и талисманы «фен-шуй» подскажут, как призвать на помощь добрые магические силы, которые помогут решить все ваши проблемы».

Читаю и думаю: какая однако замечательная панацея, эта «наука-магия», и сколько всяких полезных приспособлений к тому, чтобы разбогатеть. Действительно, ну зачем мне быть бедным и больным? Делов-то, расставил в доме мебель в соответствии с инструкцией, и приманивай денежки многочисленными амулетами. Особенно мне приглянулись амулеты в виде жаб. Если правильно ими обложиться, то и удача к тебе сама прискачет, и копеечка к копеечке потечёт. И не нужно голову ломать, как тебе денег заработать. Купил себе «жабу в фонтане», пристроил её в нужном месте, и дело в шляпе. Наверное, хуже не будет, если эту жабу время от времени по спинке поглаживать, и просить о взаимопонимании. Да и на самом деле, что ей, жалко, что ли, хорошему человеку деньжат подкинуть?

Если бы люди знали о том, как, оказывается, легко стать счастливыми. Понятное дело, что по-настоящему к счастью могут идти только люди разумные, болящим-то деньги и не нужны. Вот они пусть в церковь и ходят, потому, что на большее всё равно не способны.

Была и у нас в храме одна такая болящая девушка, звали её Карина. Умственно отсталая. По природе ей исполнилось где-то года 22, а по факту – ну лет восемь, от силы. Жили они вдвоём с мамой, отец уже умер. Мама уходила работать бухгалтером, а Карина оставалась дома. Девушка умела зажечь газовую плиту и разогреть себе обед.

Любила она в храм ходить, благо, что рядом. Храм городской, служили мы тогда почитай каждый день, вот и приходила девушка к нам чуть ли не на каждую службу. Кстати, она исповедовалась, и знала, что такое, хорошо, и что такое плохо. Разбирала свои поступки, давая им соответствующую нравственную оценку. Мне показалось, что мы с Кариной даже подружились. Она старалась чем-нибудь незамысловатым выразить мне своё внимание, а я, в свою очередь, неизменно сохранял для неё после службы просфорку. Девушка – ребёнок, как сейчас она стоит у меня перед глазами, в своём розовом в цветочек летнем платьице.

Однажды девочка решила разогреть себе пищу. Она должна была открыть газ и поднести к камфорке зажженную спичку. Газ-то она открыла, да спички куда-то запропастились. Любой разумный человек газ бы выключил и стал бы искать спички, но Кариночка не сообразила и газ не выключила, а когда нашла и чирнула по коробку, произошёл взрыв. Девушка обгорела, особенно пострадала область груди, от шеи до живота.

Я пришёл навестить мою подружку в нашу городскую больничку. Кариночка лежала наполовину обнажённой. Над грудью у неё был натянут марлевый полог от мух.

Знакомый врач, со здоровым цинизмом, улыбнувшись на мой вопрос о положении её дел, ответил: – Батюшка, скорее всего, это уже твой клиент. – Почему обязательно мой клиент, у нас, что нет ожоговых центров? Почему бы её не повезти в область? – Для нормальных людей мест не хватает, а ты глупенькую предлагаешь лечить? Бать, не заморачивайся, ну что ты, в самом деле? Ей ведь действительно, лучше умереть. Кому она такая нужна, да ещё с ожогами?

Через некоторое время девушку выписали домой. Кожа у неё на груди позарастала буграми и рубцами, напоминающими лунные кратеры, но только тёмно – малинового цвета. Требовались пересадки кожи, да кому охота с дурочкой возиться, не умерла в больнице, и то славно. Больше я не видел, чтобы она вставала и ходила, хотя бы по дому.

Потом меня перевели в другой храм, но я продолжать навещать Карину и её маму. Девочка радовалась моим приходам. Когда я усаживался с ней рядом, она неизменно брала мою руку, что-то чертила у меня на ладони и улыбалась.

Со временем её положение стало ухудшаться. Я не очень-то понимаю, что там произошло в медицинском отношении. Но теперь для того, чтобы девушку спасти, из-за ожогов кожи и мышц, которые в своё время не стали лечить, нужно было взрезать грудину и расставлять саму грудную клетку. Врачи осмотрели Карину и пришли к выводу, что больная вряд ли перенесёт операцию. Интенсивное лечение, ожоговый шок, всё это, мол, сказалось на сердце и она, скорее всего, умрёт прямо на столе. Матери сказали: – Для вас есть разница, где умрёт ваша дочь, на столе хирурга или дома? Дома она ещё, может, и поживёт немного.

Вы как хотите, но я отказываюсь понимать таких врачей. На самом деле, уж что-что, а сердце у неё оставалось здоровым, и мучения для Карины и её мамы продлились ещё на целых три года. Девушка слабела, но жила. Ей стали прописывать обезболивающие, и вскорости она уже не могла обходиться без них.

Мама ничего мне об этом не говорила. Кариночка всякий раз радовалась моему приходу, но взять мою руку в свои уже не могла, и тогда я брал её ладошку и рисовал на ней непонятные чёрточки. Ребёнок улыбался. Помню свой последний к ней приезд. Она узнала меня, и вообще, как я понял, она меня ждала. Только улыбка её была странной, с крепко сжатыми зубами. Она ещё так никогда не улыбалась. Я немного поговорил с ней. Но чувствовалось, что Карина меня не всегда слышит. Она периодически запрокидывала назад голову и зрачки её глаз скрывались под лоб.

После причастия, когда я уже стоял с мамой на пороге, из Карининой комнаты раздался мучительный стон, а потом стон вновь повторился. Я тревожно посмотрел на маму. – Обезболивающие уже не помогают, она стонет непрерывно. – Но я был с ней целых полчаса, и ничего подобного не слышал. – Она щадила тебя, батюшка. Боится, что ты испугаешься её боли и больше не придёшь.
И я понял, что это за улыбка такая с крепко сжатыми зубами.

Вскоре после Рождества Христова звоню отцу Валерию: – Батюшка, я готов просветить тебя по поводу фен-шуя, – и рассказал ему то, что сам узнал из интернета. Тот отвечает: – Да я так и понял, нормальная современная дурилка для доверчивых. Всё в русле желаний нашего человека. Расставил «правильно» по схеме мебель, накупил амулетов и держи карман шире. Деньги уже в пути. Думаю, что-то это мне напоминает? И вспомнил! «Золотой ключик» и деревянного носатого мальчика Буратино. Помнишь, как он закопал денежки на «поле чудес» в «стране дураков»? А потом ждал, когда вырастет дерево с золотыми монетами. Ну, один в один.

Я здесь свою паству ходил поздравлять перед Новым годом и на Рождество. Они же натуральные дети, хоть и большие, а тоже ждут на праздник подарков, вот и выступил в роли святителя Николая, кому конфетку, кому мандаринчик, кому печенку.

Потом заглянул в столовую, а там разумная половина интерната, моя потенциальная, но неуправляемая паства, столы накрывает. И всё у них как предписано по фен-шую. И направление по сторонам света выдержано, и столы расставлены именно так, чтобы приманить энергию удачи в новом году. Народ подготовился и оделся в соответствии с цветами той зверюшки, которой посвящён год. А между любимыми ею блюдами, на столах, смотрю, амулеты расставлены. И на каждом – неизменная жаба и божок богатства.

– Батюшка, давайте с нами, – приглашают. Я их поблагодарил, поздравил с праздником. Конфетками, понятно, одаривать не стал, но пожелал, чтобы новый год стал для них слаще прошлого. За стол не садился, сослался на пост.

Наутро сторожиха рассказывала, как перепились мои неразумные феншуйщики, и что потом вытворяли.

Я тебе знаешь, что скажу: – Вот, служу здесь уже четыре года, и вот какой напрашивается вывод. Моя умственно отсталая паства, что в храм регулярно приходит и причащается, натурально поумнела. У них и глаза стали осмысленнее на мир смотреть и вопросы недетские задают. А вот разумные, мне кажется, за это время только поглупели, а уж как фен-шуем занялись, совсем в дурачков превратились.

Я им говорю: – Народ, для того, чтобы нам богаче стать, работать надо, а если только бездельничать и водку пить, то, как ты эти столы не крути, всё одно без штанов останемся. Вы для начала лучше бы в храм вернулись. А они со мной спорят, доказывают, что у них Бог в душе, и в храм не идут.

Вот такой у меня с ними и выходит «фен-шуй».

Священник Александр ДЬЯЧЕНКО