«Если подросток жесток, надо искать сбой в семейных отношениях»

Жестокость подростков бывает разовой – так они познают мир, проверяют границы дозволенного. И такие случаи взрослые не должны оставлять без внимания. Если же жестокость становится регулярной, причины надо искать в семейных отношениях, считает Петр ДМИТРИЕВСКИЙ, семейный психолог Центра социально-психологической адаптации и развития подростков «Перекресток» Московского городского психолого-педагогического университета:

— В последнее время средства массовой информации активно освещают пугающие инциденты, действующими лицами которых становятся подростки. Частота появления подобных материалов в СМИ ясно свидетельствует взрослому миру, что пускать на самотек развитие подростков достаточно опасно. Этот неспокойный возраст чрезвычайно неудобен для нас, поэтому желание взрослых отойти в сторону и дать подросткам как-то самим «перебеситься», чтобы затем принять их в наше достойное общество зрелыми и уравновешенными личностями, вполне естественно.

Но, похоже, без нашего участия процесс взросления может идти по какому-то поврежденному пути. Взрослому миру, быть может, не стоит включаться в жизнь подростков всем составом, но делегировать подготовленных к решению подростковых проблем родителей, педагогов, социальных работников и психологов, специализирующихся на подростковом возрасте – задача вполне посильная.

Причин подростковой жестокости может быть несколько. Мы все очень разные, поэтому каждый случай требует отдельного изучения. Бывает, что человек проявляет агрессию к кому-то из родственников, знакомых или животных разово. Такое поведение может быть частью его «исследовательской работы». Задача подросткового возраста – проверка границ этого мира, рамок дозволенного, проверка устойчивости общества и конкретных взрослых, установление причинно-следственных связей между явлениями. Из этого же интереса маленький ребенок может, к примеру, начать отрывать крылья бабочке. Здесь нет целенаправленной «аморальной» жестокости, есть любопытство, перед которым может временно меркнуть сочувствие, сострадание. Если взрослый столкнулся с такой ситуацией, ему важно оставаться устойчивым, не использовать детский стыд или страх отвержения как основную воспитательную стратегию. Наши привычные реакции типа «Как ты мог так поступить?» или «Раз так – ты не мой сын» вряд ли приведут к тому, что подросток станет более бережным к другим людям. Скорее, наоборот, породят бунт, протест или неуверенность в себе. Понимая потребности возраста, важно дать подростку четкую, но не унизительную обратную связь: рассказать о своей боли, злости, растерянности.

Исследование границ своего «я», научение способности постоять за себя, стремление к безопасности может также проявляться в разовых, ситуативных проявлениях жестокости. В этом случае необходимо предложить подростку другие формы обращения со своей агрессией: регулярные занятия спортом, посещения секций единоборств, участие в командных спортивных играх. В таких условиях дух борьбы, азарт, конкуренция облекаются в формы, которые, с одной стороны, приемлемы для общества, с другой – соответствуют задачам развития психики.

Третий аспект подростковой жестокости, который имеет связь с естественными законами возрастной психологии – это жестокость, проявляющаяся в группе. Даже взрослый в толпе начинает вести себя несвойственным для него образом, подчас вопреки своим собственным нравственным принципам. В определенных условиях человек, не склонный к насилию, может неожиданно продемонстрировать жестокость. По закону толпы происходит общее снижение интеллекта, снимается личная ответственность за содеянное. При этом мы знаем, что подростку чрезвычайно важно принадлежать группе сверстников, а страх оказаться вне группы, самому стать объектом насмешек сверстников может ситуативно толкать подростка на соучастие в действиях группы. При последующем разбирательстве один на один в кабинете психолога участники таких инцидентов зачастую выглядят достаточно растерянно, некоторые действительно не могут понять, как смогли оказаться участниками коллективных жестоких выходок.

Другой вопрос, в чем могут быть причины регулярной, повторяющейся жестокости у подростка? Если вы видите, что подросток вне зависимости от ситуации проявляет жестокость к самым разным людям, есть основания предположить, что, во-первых, у него внутри накопилось много злости, бунта, обиды, которая выплескивается «не по адресу», во-вторых, у него по какой-то причине оказался «сломанным» механизм, отвечающий за распознавание страданий другого человека — механизм сочувствия, сострадания. В этом случае необходимо разбираться, кто является истинным адресатом злости и как получилось, что «агрегат» сострадания не заработал.

Идеальным родителем быть невозможно. Все мы, взрослые, несем в себе последствия ошибок наших собственных родителей, несем последствия травм, полученных в детстве от сверстников и учителей, проживаем последствия природных или общественно-политических катаклизмов. Поэтому, естественно, некоторые наши слова или действия являются травматичными для наших детей. Здесь важно не «проваливаться» в вину и не отчаиваться, а узнать, понять ошибки, которые мы допустили, и с помощью специалистов найти способы их исправления. Если подросток демонстрирует многократное, намеренно жестокое поведение, в первую очередь принять меры должны окружающие его взрослые: во-первых, родители, во-вторых, педагоги и специалисты.

Родительская жестокость может иметь самые разные формы. Конечно, физические наказания, насилие в семье являются частной причиной воспроизведения такого поведения ребенком в подростковом возрасте. Ответить жестокому отцу ребенок не может, напряжение копится и возрастает, происходит смещение объекта, и вместо отца сдачу получают все слабые, кто попадается под руку: учащиеся младших классов, «ботаники», старики, животные.

Однако, следует иметь в виду, что жестокость может проявляться неосознанно и во вполне благополучных семьях в виде игнорирования природных потребностей ребенка. В младенчестве травма может возникнуть, если ребенок кричит, а мама очень долго не подходит, не реагирует. В более позднем возрасте травматичным может оказаться запрет или жесткое осуждение исследования окружающего мира: мама может проявлять чрезмерный страх или косвенно обвинять в предательстве ребенка, проявляющего интерес к чему-то или кому-то помимо мамы. Проходит время и важнейшей потребностью ребенка становится создание какого-то своего продукта: ему нужно что-то нарисовать, слепить, исполнить. В этот период жестоким будет высмеивание, осуждение ребенка. Казалось бы, что тут страшного – ребенка же никто физически не наказывает? Однако с точки зрения закономерностей развития психики, повторяющиеся травмирующие слова и оценки могут наносить существенный ущерб. Если такие вредные воспитательные стратегии в семье практикуются систематически, ребенок постепенно научается быть нечувствительным не только к собственной боли, но и к боли другого человека.

При обнаружении жестокости у подростка необходимо обратиться к семейным психологам и вместе придумывать, как перестроить систему взаимоотношений в семье, чтобы в ней учитывались жизненно необходимые потребности друг друга. Понимаю, что обращение за внешней помощью всегда связано с некоторым смущением: вот все поймут, что у нас проблемы, и осудят. Но профессиональный психолог не будет требовать ни от кого совершенства, не будет искать виноватого. Его задача – построить доверительные, уважительные, безопасные отношения с каждым из членов семьи и предложить свою помощь в совместной работе по исправлению ошибок и построению в семье диалога. Если подросток получает навык прямого озвучивания своих потребностей, если в семье становится принято обсуждать, а не игнорировать проблемы, принято просить прощения, если кто-то неправ, принято замечать друг друга, то и причин для проявления жестокости будет со временем становиться все меньше и меньше.

Если говорить о реакции на жестокость на уровне социальных институтов, то навыку видеть и понимать другого подростки могут научиться в ходе мероприятий, проводимых в рамках восстановительного подхода в социальной работе. Примером таких мероприятий является встреча лицом к лицу правонарушителя и потерпевшего в ходе судебного разбирательства – восстановительное правосудие. К сожалению, на сегодняшний день наша система реагирования на правонарушение построена таким образом, что основной акцент делается на отношениях между государством и правонарушителем. Государство решает, какое наказание применить, нарушитель ищет аргументы в свое оправдание. Важнейший участник события – жертва – оказывается практически выключен из общего процесса. Благодаря распространению восстановительных программ оказывается возможной встреча непосредственных участников инцидента, жертва получает возможность рассказать своему обидчику о своем страхе, стыде, обиде, злости. Подросток, проявивший жестокость, отвлекается от борьбы с государством и получает возможность увидеть другого, понять, прочувствовать его переживания. Опыт показывает, что рецидивы в таких случаях происходят гораздо реже, чем при традиционной карательной процедуре.

Имеет ли эта жестокость те же причины, что и потрясшая всех череда подростковых самоубийств? Притом, что у каждого из этих двух явлений есть своя специфика и свои особенности, в корне обоих лежит жестокость. Просто в одном случае эта жестокость направлена в сторону другого человека, а в другом – в сторону самого себя. В обоих случаях необходимо рассматривать, был ли в опыте подростка длительный опыт жестокости, направленной на него со стороны окружающих людей. Еще раз подчеркну, что, во-первых, жестокость может проявляться не только в виде физических наказаний, но и в форме игнорирования жизненно важных психологических потребностей, и, во-вторых, родителям и педагогам в этом случае нужно заниматься не столько самобичеванием, сколько конструктивным поиском новых форм взаимодействия с подростком, способов скомпенсировать допущенные осознанно или неосознанно ошибки, не стесняться обращаться к психологам, специализирующимся на подростковом возрасте.