Егор Бычков: «Наркоторговцы всегда чувствовали себя вольготно, а сейчас ситуация еще хуже»

Его называли гопником, бандитом, садистом, обвиняли в варварских методах. А между тем, его методы дали людям шанс снова войти в нормальную жизнь. Глава нижнетагильского отделения «Города без наркотиков» Егор Бычков, пройдя заключение в «одиночке», не только не сдался сам, но и призывает других посильно бороться с наркоманией, которую считает национальной трагедией. Эта трагедия может коснуться каждого.

– Расскажите о том, как вы начинали свою деятельность, что именно вас подвигло на это. Какова была ситуация с наркотиками на тот момент в городе и области?

– Ситуация была ужасной. Во всех подъездах шприцы, на каждом углу наркоманы. Наркоторговцы всегда чувствовали себя вольготно, а сейчас ситуация еще хуже.

Попытки заводить уголовные дела на наркоторговцев ни к чему не приводили. Когда мы начинали работать под эгидой «Города без наркотиков», мы пытались ситуацию изменить. Скажем, если мы узнавали, что кто-то употребляет наркотики в школах, мы быстро вычисляли, кто это делает, и пытались решить эту проблему. В результате уменьшалось количество употребления наркотиков в школах. После того, как Фонд закрыли, употребление наркотиков увеличилось в пять раз. Количество наркоманов, преступлений на почве наркомании, передозировок, ВИЧ-инфицированных, все это идет вверх. Тенденция и не думает меняться. Все это случилось после закрытия нижнетагильского отделения фонда «Город без наркотиков».

– Пытался кто-то что-нибудь сделать?
– Конечно же нет. Но если кто-то что пытался сделать, он быстро оставлял это дело. Потому что эта работа грязная, неблагодарная: вычислять наркоторговцев, отслеживать наркоманов, потом брать наркоманов под опеку. Кажется, что этому конца и края нет. Любой остынет.

– Расскажите о вашем методе.
– Когда мы начинали свою работу, мы опирались на опыт екатеринбургского отделения. Начали свою работу в 2006 году. Так же, как и они, мы отслеживали наркоторговцев, вычисляли наркоманов, проводили закупки, собирали информацию относительно трафика, перевозчиков. Работа велась исключительно такая. Только после определенного периода времени назрела необходимость в создании реабилитационного центра. Собственно, метод работает с 1999 года. Впервые он был опробован в Екатеринбурге, в реабилитационном центре «Города без наркотиков». Наш метод тот же самый.У нас не было ни капли сомнения в том, что метод будет эффективным, потому что на сегодняшний день екатеринбургский реабилитационный центр – это самый крупный центр России. Сейчас там находятся на реабилитации двести с лишним человек. Через центр прошли уже более семи тысяч человек. В нем были представители разных стран. Я лично знаю очень многих ребят, наркоманов, которые, пройдя центр Евгения Ройзмана, не только окончательно забросили наркотики, но и помогают в работе с наркозависимыми. Они занимаются непосредственно профилактикой наркомании: проводят контрольные закупки, выслеживают наркодельцов.

Сейчас все называют сам метод «методом Бычкова» и рекламируют его как «метод Бычкова», а это вовсе не так. Все составляющие метода: наручники, карантин, хлеб, вода, чеснок, методы реабилитации, все это идет из Екатеринбурга.

– Лечение наркозависимых включает не только медицинское вмешательство, но и социальную реабилитацию. Какая работа ведется вами и вашим фондом в этой области?

– Чем мы именно занимались, так именно реабилитацией. Мы убежденные сторонники обязательной реабилитации наркозависимых, потому что в этом вопросе медицина бессильна. В Свердловской области есть много врачей, работающих по специальности «наркологическое дело», много этих специалистов в других городах России. Так вот, эти люди в один голос говорят, что нет ни одного наркомана, который после медикаментозного вмешательства просто взял и покончил с наркотиками. Как говорил покойный Патриарх Алексий Второй, наркомания – это вовсе не болезнь. На самом деле, что это за болезнь, когда больной человек кого-то убивает, насилует, отбирает имущество? В общем, как я уже говорил ранее, если оставить без шприца человека, больного диабетом, он умрет, а если оставить без шприца наркомана, он выздоровеет. Все исключительно медицинские меры не способны восстановить наркомана, вернуть его к жизни. Те люди, которые, пройдя курс лечения в государственном наркологическом центре, окончательно бросают наркотики, составляют по всей России всего один процент. Мы поставили свой центр исключительно на реабилитационную основу. Сразу было ясно, что исключительно с помощью шприца и капельницы наркоману не поможешь. Наш реабилитационный центр начал функционировать в рамках православного прихода. Мы вместе со батюшками проводили с наркоманами беседы, выезжали вместе на природу, на шашлыки. Священники также много рассказывали о том, какой бедой являются наркотики, крестили, исповедовали, соборовали, причащали, в общем, делали так, чтобы людям, проходящим лечение, было лучше жить дальше.

– Что представляет собой наркобизнес на Урале, есть ли какие-то особенности, которые отличают его от наркобизнеса в Москве или Питере? Какие наркотики наиболее ходовые?

– Самый ходовой наркотик на Урале – это героин. Его уопотребляют 90 процентов местных наркоманов. Потом уже идут синтетические наркотики, амфетамин, всякие таблетки, экстази… Ну и, конечно же, травка, гашиш. Есть такая статистика, что около 99 процентов наркоманов–героинщиков начинали именно с травки. Получается, что эта «шалость» многим стоила жизни. Что касается региональных особенностей, то стоит рассмотреть, какие национальные диаспоры занимаются наркоторговлей. Прежде всего, это таджики. Именно они заправляют наркотрафиком через екатеринбургский аэропорт «Кольцово», почти весь героин поступает на Урал через «Кольцово». Как правило, из Таджикистана. Также активной торговлей наркотиками занимается цыганская диаспора. Цыганская наркоторговля по природе своей клановая, в нее вовлечены все члены семьи, от детей до стариков. Они живут только торговлей наркотиками, вовлекают подрастающее поколение и по иному жизнь не мыслят и жить не хотят.

– Пытаются ли что-нибудь сделать представители религиозных конфессий? Об отце Геннадии мы уже знаем…

– Я могу говорить только о роли православного духовенства. Богу было угодно, чтобы был в Нижнем Тагиле реабилитационный центр, и чтобы центр был православным, мы его и создали. Сейчас наблюдается такая тенденция, что по России повсеместно различные религиозные организации, в основном протестантского толка, создают свои реабилитационные центры, предлагают свои методы лечения, но реальной помощи они не оказывают, исключительно зарабатывают деньги. Где наркоманы реально излечиваются, так это в православных реабилитационных центрах, которые существуют во многих российских городах.

– Александр Дворкин в своей недавней публиации негативно отозвался о роли пятидесятников в лечении наркозависимых.

– Так оно и есть. Сектанты ведут активную работу среди наркозависимых, а также среди их родителей. Они выслеживают по своим каналам, у кого кто сидит на игле или лечится от наркомании, проводят беседы с самими наркоманами или их родственниками. На Урале рядовая ситуация, когда сектанты приходят к маме наркозависимого и говорят, что если она хочет выздоровления своего сына, то они всей семьей должны обязательно посещать их собрания. И вот уже на этих собраниях сектанты начинают зомбировать своих адептов. У сектантов существует давно отлаженная система неимоверных поборов с семей наркозависимых. За счет этих поборов руководство секты обогащается, а люди остаются неизлеченными.

Был случай, когда к нам попал один бывший подопечный сектантского реабилитационного центра. Поступил практически в невменяемом состоянии, когда мы пытались разговорить его, он постоянно смотрел в одну точку, вел себя неадекватно. Пришлось проводить психиатрическую экспертизу, нанимать адвоката, чтобы он разобрался с работой этого центра. Результаты расследования нас повергли в ужас.
Конечно, были люди, которые пытались разобраться, что творится в пятидесятнических и других сектантских центрах. Но стоит вспомнить самого Дворкина. Когда он не так давно приезжал на Урал, его избили.

– После того, как вас заключили под стражу, как себя вели следствие и прокуратура? Угрожали ли вам и вашим близким, коллегам?

– Конечно же, давили, угрожали. И сотрудникам Фонда, и их близким. Был даже звонок заместителю правящего архиерея. Такого содержания: «если ты не перестанешь поддерживать Бычкова, мы тебе подбросим наркотики и ты загремишь на нары». Понятно, что если определенные лица, облеченные властью, не стесняются давить на священнослужителя, угрожать ему подбросом наркотиков, то они чувствуют свою безнаказанность. Давили на всех, угрожали всем, кого могли вычислить. Давили все: и милиция, и мафия. Чаще всего давят правоохранительные органы, потому что сами наркодельцы без их ведома и пикнуть боятся.

– В вашу защиту выступили Владимир Шахрин, Вячеслав Бутусов. Вы лично знакомы?
– Я лично с ними не знаком. Разве что был в курсе, что эти люди выступали с заявлениями в поддержку деятельности Фонда и мою лично. Видел Владимира Шахрина на самом процессе в Нижнем Тагиле. Не скажу, что в той обстановке как-то удалось с ним пообщаться. Единственное скажу, что планирую встретиться с ним и крепко пожать ему руку.

– Как вы считаете, хотят ли власти Свердловском области решить проблему разгула наркомании?
– Я думаю, этим займутся не только в рамках Свердловской области. В ходе разбирательства дела нашего Фонда, когда обстоятельства дела получили широкую огласку, по всей России заговорили о наркомании как о национальной угрозе. В Госдуме был принят закон об административном аресте лиц, находящихся в состоянии сильного наркотического опьянения. Арест до 15 суток. Когда этот законопроект обсуждался, те люди, которые его отстаивали, открыто говорили, что за эти пятнадцать суток, проведенные за решеткой, наркоман должен «переломаться». И сделать это именно по «методу Егора Бычкова». Также на самом высоком уровне обсуждался вопрос о принудительном лечении наркозависимых. Об этом говорили и директор ФСКН Виктор Петрович Иванов и Главный нарколог России Евгений Николаевич Брюн. Могу точно сказать, что пока не будет принят закон о принудительном лечении, ни о каких положительных результатах в борьбе с наркоманией не сможет быть и речи. В любом городе России может произойти та же ситуация, что и у нас.

Это в голове не укладывается, когда человек, после того, как проходит лечение у нас, общается со священниками, говорит, что у него уже только благодаря нам все хорошо и т.д. и т.п., потом в милиции пишет на нас заявление. Во многом, потому что определенные люди ему говорят, что у него есть свое личное право, колоться или не колоться. Эти люди всем известны. Они сидят в Госдуме, Общественной палате РФ.

– Что бы вы хотели пожелать тем, кто хочет не просто «завязать», но и помогать другим слезть с иглы?

– Пройти реабилитацию. Я всем безусловно рекомендую екатеринбургский фонд «Город без наркотиков», пожалуй, один из немногих, который что-то сейчас может сделать в реабилитации наркоманов. Потому что, если ты сам не прошел реабилитацию, ты не сможешь помогать другим. Можно точно сказать, что облик бывшего наркозависимого, который активно работает в сфере лечения и реабилитации наркоманов, отлично показывает его подопечным и обществу в целом, что можно нормально жить без наркотиков. Я бы посоветовал каждому росссиянину ежедневно рассказывать хотя бы своему ребенку, что наркотики – это плохо. Как-то так.

Артур ПРИЙМАК