В селе Корнидзор тихо, накрапывает дождь, на улицах почти никого нет. При въезде стоят белые шатры, в стороне над обрывом осталась брошенная военная техника. Всего несколько дней назад здесь была толпа людей. Корнидзор – село в Суникской области Армении, ближайший к Лачинскому коридору населенный пункт. Именно здесь встречали измученных беженцев представители власти, Красный Крест и волонтеры, готовые помочь всем возможным.
Расстояние от Степанакерта, столицы Нагорного Карабаха, до Корнидзора – 77 километров. Привычная дорога, которую раньше проезжали за час, заняла больше суток. Пробка растянулась на всем протяжении пути. Волонтеры рассказывают, что люди были настолько истощены, что некоторые даже не могли выйти из машин. Долгие часы без еды и воды, без возможности отдохнуть, со стариками и маленькими детьми на руках. Всю дорогу одна мысль: только бы не сломалась машина и хватило бензина, иначе потеряются те крохи дома, которые удалось взять с собой.
Люди были ослаблены не только долгой дорогой. В декабре 2022 года азербайджанцы заблокировали Лачинский коридор, с тех пор в Арцах практически не было поставок продуктов и лекарств. Во многих районах отключили газ и электричество. «Люди были голодные почти девять месяцев. Почти все, кто приехал, были физически слабы», – говорит Давид Гулунц, руководитель общины Тех, приграничного муниципального образования, в которое входит Корнидзор.
Беженцев распределили по стране, но в Корнидзоре остались 60 человек, 22 семьи. У некоторых здесь родственники, а кто-то просто не хочет уезжать далеко от своего утраченного дома.
«В 1991 году в первой войне с азербайджанцами наше село тоже было в бомбардировке», – рассказывает Лусине Карамуан, местная жительница. Она работает в администрации села, и ее назначили ответственной за организацию помощи беженцам. «Дома бомбили, наш тоже разрушили. Когда пришли сюда, то семь человек просто убили в домах, перерезали им горло».
Лусине идет по селу и показывает, какие дома были разрушены. Она останавливается в конце одной из улиц, около своего дома, и показывает вперед. «Смотрите прямо – там азербайджанские солдаты. Окопались землей, чтобы было не так видно. После 2020 года построили свой пост. Раньше это была наша земля: наши огороды, наши животные там паслись».
Лусине постоянно на связи со всеми приехавшими, теперь ее работа – организовать, чтобы у них было все необходимое. То, что государство и волонтерские организации могут предложить людям, не сопоставимо с утраченным. Но никто не остался на улице, всем нашлась крыша над головой хотя бы на первое время.
Наира из Степанакерта
Наиру Мирзоян и ее мужа Валерия вывезли из Степанакерта соседи, их всех вместе поселили в пустующем доме в Корнидзоре. Соседи только что отправились в Горис искать место, где дальше жить. Наира не хочет уезжать. Говорит, что они с мужем останутся здесь.
Бетонный пол, печка-буржуйка в центре комнаты, четыре кровати и стол. В помещении сильно натоплено, все окна закрыты. В углу платяной шкаф, на шкафу большая старая фотография, на которой изображены мужчина и женщина. Она осталась от хозяина дома, свои фотографии Наира с мужем взять не успели.
Наире 72 года, всю жизнь она работала в школе лаборантом по техническим предметам, муж был учителем математики и завучем. «Пока кажется, что это кошмарный сон», – тихо говорит она.
«Моя подруга сегодня в гостиницу уехала. Мы с ней целый день плакали, вспоминали наш город. Красивый город у нас был».
Женщина сидит за столом, опустив голову, и рассказывает, как они прятались в подвале, когда начали бомбить, какой жуткий был звук, когда снаряд попал в большой крест рядом с их домом. «Я родилась в Арцахе, в Степанакерте 45 лет прожила», – тихо рассказывает Наира. «Мы были в подвале при обстреле. В последний день они взяли все посты, совсем ужас был. Мы смогли выйти только ночью, когда немного затихло». Она все время повторяет, что они уехали без ничего, все там оставили.
Дочери Наиры и Валерия тоже уехали из Арцаха. Одна отправилась с семьей в Ереван. Другая с мужем и маленькой дочкой уже некоторое время живут в съемной квартире в Горисе.
В Гадруте похоронены родители Наиры. Она не может навестить их могилы с 2020 года, после Второй карабахской войны («44-дневная война» – крупномасштабный вооруженный конфликт, случившийся в сентябре – ноябре 2020 года. – Ред.) эта территория отошла Азербайджану. Наира плачет, что теперь и на могилу старшего внука в Степанакерте тоже не сможет попасть.
Дважды бросили дом
Павел Погосян с женой Нариной, дочерью Викторией, ее супругом Магелем и четырьмя маленькими детьми тоже пока остался в Корнидзоре. Здесь живет сестра Нарины, она охотно приняла родню у себя уже во второй раз. Первый был в 2020 году, когда семья Павла бежала из Гадрута. «Мы дважды бросили свой дом: когда пришлось перебраться в Мартакерт после предыдущей войны и вот теперь», – говорит Нарина.
В доме две спальни, гостиная и кухня. Хозяева дома, Вартуш, Сурен и их взрослая дочь, потеснились, чтобы всем хватило места. «Мы здесь временно, главное, что все вместе», – улыбается Павел.
В узкой гостиной на деревянном полу играют девочки, их двухлетний брат спит в соседней комнате. Виктория и Магель Саркосян немногословны, они учили русский в школе, но совсем им не пользовались. Павел говорит хорошо, хотя ему в Арцахе русский тоже был нужен редко.
«Я родился в Гадруте. В 1992 году там все было разрушено», – вспоминает Павел Первую карабахскую войну (иначе еще называется просто Карабахской войной, произошедшей в 1992–1994 годах. – Ред.). «Мне был 21 год, уже женат, сыну 10 месяцев. Обратно все построил, трактор и машину купил, потихоньку-потихоньку. И в один день мы снова все оставили и ушли». Сын Павла и Нарины во время Второй карабахской войны остался служить в Степанакерте. После перемирия его перевели в Мартакерт. Родители тоже решили ехать туда: если домой вернуться нельзя, то хотя бы снова жить рядом.
К сентябрю 2023 года семья смогла более или менее наладить жизнь на новом месте, но снова началась война.
«Все вокруг бомбят, возле нашего дома снаряд упал. Даже бомбоубежища не было, чтобы спрятаться. Сутки провели под бомбежкой, потом решили уехать.
Успели проскочить, после нас азербайджанцы дорогу перекрыли. Половина народа осталась там, их выпустили только через несколько дней», – рассказывает Павел.
«Свои машины пришлось оставить. После девяти месяцев блокады не было бензина. Добирались до Степанакерта на грузовом форде знакомого». Семья Виктории жила ближе к столице республики, с родителями и братом встретились уже там. Дальше вместе выбирались, помогли родственники. «С собой взяли то, что было на нас, немного одежды для детей и документы», – грустно разводит руками Павел.
Сейчас сын Павла в Ереване, у родителей его жены там маленький дом. Временно остановился у родственников и ищет жилье для остальных членов семьи. У него самого пока есть работа, в армии Арцаха он служит финансистом. Армии уже фактически нет, но дела нужно закончить и все правильно оформить. Магель, муж Виктории, тоже служил в армии, потом работал на стройке. Павел говорит, что они поедут туда, где найдут работу. Здесь ее, к сожалению, нет.
«Правительство будет давать на аренду дома и 40 000 драм на расходы для каждого человека. Если люди остаются здесь, то еще много выплат будет, руководство все для них сделает», – уверена Лусине. Но как решать вопрос с работой, пока не ясно.
Рядом жили, вместе выбирались
«Семь лет езжу сюда, у меня здесь дочка замужем. Я тогда в таком состоянии была, что дорогу перепутала», – рассказывает Гульнара Акопян, женщина средних лет, приехавшая из Арцаха. Ее с мужем, сыном и младшей дочкой приютили в доме старшей дочери в Корнидзоре.
Вместе с ними приехали соседи, с которыми много лет жили в селе Айгестан, Аскеранского района Нагорного Карабаха. Вместе жили, вместе выбирались по Лачинскому коридору в Армению. Лида и Рубен Бальян приютили в доме всех, не только своих родственников. «У нас здесь еще четыре семьи, есть и молодожены, которые за неделю до отъезда поженились, и ребенок, которому 24 дня», – улыбается Гульнара.
В дверях дома всех встречает кудрявая, светловолосая и голубоглазая Лусэ, весело галдит и машет вошедшим рукой. Девочке два года, у нее очень необычная внешность для этих мест. Голубые глаза в папу и его родню. Рузанна, ее мама, стоит в гостиной с младенцем на руках, младшая дочь Джемма прожила в Арцахе всего 12 дней.
Дом небольшой, люди занимают все пространство, в каждом углу кто-то стоит или сидит. При этом в помещении все аккуратно, и никакого напряжения не ощущается. Женщины готовят на кухне, весело переговариваясь. Дети играют в гостиной. Мужчины немногословны, много времени они проводят во дворе дома. И только отец Лусэ постоянно вовлечен в суету. Он все время обнимает неугомонную дочь, поднимает на руках и пытается как-то заставить ее посидеть на месте. «Наш будильник, так и днем и ночью», – смеется Гульнара, кивая на девочку. Они уже привыкли быть постоянно вместе за эти дни.
«Два дня добирались с маленькими детьми. Воды не было, хлеба не было. Дети плакали, памперсов тоже не было. В Арцахе за время блокады все исчезло», – рассказывает Гульнара.
«Рузанне вон кесарево врачи назначили, но сделать его не смогли – лекарств не было. Пришлось самой рожать». Девушка в ответ кивает и говорит, что с ребенком все хорошо, это чудо.
Людям в Нагорном Карабахе последние девять месяцев дались сложно. Закрытие Лачинского коридора было для всего мира строчкой в потоке новостей, для них же это долгие месяцы блокады. «Мы делали кукурузную муку, хлеб пекли сами.
Соли не было. Я соль из грязного песка делала.
Воды наливаешь, на несколько дней оставляешь, потом перемешиваешь. То, что поднимется вверх, варишь. Белая соль появляется», – вспоминает Гульнара.
Когда заходит речь про оставленную в Арцахе жизнь, женщины начинают плакать. Лилит, красивая молодая девушка, держится бодро. Она приехала сюда с мамой и братьями, один из них – муж Рузанны. Все пятеро братьев Лилит служили в армии республики, а сама она была сапером.
«Я прошла обучение в международной организации The Halo Trust. После Первой карабахской войны было много мин, до 2020 года мы их искали, после – кассетные бомбы», – вспоминает Лилит. Но и она начинает плакать, когда речь заходит о том, что оставили дома. «Мы фотографии свои детские успели взять», – говорит девушка, вытирая слезы.
Как и многие, Лилит надеется, что когда-нибудь они все смогут вернуться домой. А Гульнара добавляет: «Только этой надеждой и живем». А пока дом для них не доступен, Гульнара с семьей останется в селе рядом с дочерью, а все ее соседи планируют ехать дальше. Правда, пока не знают куда.
Беженцам в Армении горе утраты дома помогают пережить местные жители, волонтеры и сотрудники международных организаций. Власть обещает финансовую помощь.
Люди Арцаха привыкли жить на фоне войны, но как им теперь найти силы очередной раз построить себе дом с нуля, особенно вдалеке от родных мест, они не знают.
Вокруг Корнидзора раскинулись горы и холмы, покрытые зеленью. Красивая и плодородная земля, за которую идет затянувшаяся война. С одной стороны села видно город Лачын, который еще недавно был территорией Арцаха. С другой стороны – азербайджанский военный пост. Теперь село с трех сторон окружено Азербайджаном.
Местные понимают, что война может прийти к ним в любой момент. Если сосед захочет сделать для себя прямой проход в Нахичеванскую республику, свой эксклав, то именно по Корнидзору придется первый удар. Его жители тоже потеряют свои дома и станут беженцами, как их сегодняшние гости.
Мы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.
