1. Сосны
Медленно ползущий Волгоградский проспект, третье кольцо, Люберцы и Быково. Три часа — и мы перед воротами санатория. Сосны. Красивый старый парк. Ворота, которые, на удивление, открыли, узнав к кому мы едем. Разрешили припарковать машину.
Персонал санатория проводил в комнату.
Из сводки я знала имя, диагноз и возраст. Из сопроводительной записки и короткого разговора — нежелание больной общаться и возвращаться в Москву.
Комната с открытым настежь балконом, из которого на нас смотрели сосны. Сосны и старые деревья, политые летним дождем.
К. полусидит в кровати, её отец суетится с пакетами, в которых лежали салфетки, тёрка, миски, ложечки, пеленки и Бог знает что еще — всё это заняло весь наш багажник.
— Нас не будут держать до утра. Это санаторий. Ее отказываются больше держать здесь. Я снял гостиницу.
— Я написала… — К. передала мне письмо, которое писала со вчерашнего дня. — Мне трудно говорить.
Говорить ей трудно, речь с богатым словарём, колкая, правильная, с точными определениями — теперь смазана и не всегда понятна.
Из записки К :
«История такая. Жизнь — работа — семья, чувствовала во рту ранку, думала, что стоматит.»
Не стоматит. Рак. Пролечена. Прооперирована и облучена. В пятницу поставлен зонд, чтобы К. могла принимать пищу.
— Ты не ляжешь в хоспис?
— Нет. Я не готова умирать.
— Поедешь домой?
— Нет. Я устала от города.
Из записки:
«Я устала от вида гноя и крови, от терпения боли и от страшной правды. Сухие стены больницы меня добьют. Душе моей надо лечиться.»
— В Москве тебе назначат обезболивающие, ты начнешь есть, и, возможно, наберешься немного сил. А сейчас ты истощена. И тебе нужно особое питание.
— Неееет. Только не в Москву.
Из записки:
«У меня очень мало радостей — в полную силу не двигаюсь, выбирать еду не могу, общения мало — меня плохо понимают и говорить мне трудно»
— Куда бы ты поехала?
Тоненькая рука крепко сжимает мою — и К., сильно волнуясь, говорит:
— Туда где лес, где из окна сосны, как здесь, и где будет больница, где со мной будет мой папа. И где я смогу гулять. Пока могу.
Из записки:
«А душа не может только страдать. Поэтому мне так нужна природа.»
Мы перевезли ее в гостиницу, где отец снял для нее комнату на несколько дней. Из окна сосен уже не видно. Через несколько дней надо будет что — то решать.
— Мне кажется, что можно было их уговорить оставить меня. Не уговорили.
— В хосписе тоже есть небольшой парк.
— Это Москва. Там нет природы. И там нет сосен.
Перед отъездом она меня спросила:
— Как ты думаешь о ком мне сейчас нужно думать? О себе, о своей душе или о других?
Добавить мне нечего, кроме возраста. Её и дочки. К. — 30 лет. Дочке — 3 года.
Вот теперь я всё сказала.
PS Нет не всё. Я хочу сказать спасибо неизвестным из ресторана, кто бесплатно кормит К., принося ежедневно свежие соки и немного той еды, которую она выбирает.
2. Гребите!
…Наша К. в Москве. Пока наша задача — восстановить силы дома. Прожить непростой день. Потом ещё один. Потом ещё и ещё. И очень постараться найти тот лес и ту дачу, откуда она сможет смотреть на любимую природу. Когда окрепнет.
А сегодня, буквально два часа назад К. записала свое послание для тех, кому сейчас трудно. Потому что она не из тех, кто сдается. Теперь я поняла, отчего она спросила меня о ком ей думать — о себе или о других. Она выбрала второе.
Послушайте — это касается не только больных, но и всех нас, здоровых.
Речь К. не очень понятна местами — я дословно передаю ее слова, сказанные ДЛЯ ВАС.
«Я знаю, что у вас сейчас не самые лучшие времена. У меня, знаете, тоже.
Давайте будем все вместе держаться. Пока мы живы. Каждая минута позволяет нам изменить нашу жизнь. Мы можем делать всё что угодно, несмотря на наше тяжелое положение. Важно не сдаваться, верить и стремиться к лучшему. Гребите лапками, как лягушка в сказке. Гребите».
