Дети в цифрах: заводим или нет

И.В.Забаев, прот.Н.Емельянов и др. Семья и деторождение в России: Категории родительского сознания. – Москва, ПСТГУ, 2012.

Какова мотивация деторождения в России в XXI веке в ситуации очень низкой рождаемости? Другими словами, почему мы вымираем, почему люди не хотят иметь детей и кто такие те, кто хотят и имеют? На эти вопросы авторы сборника «Семья и деторождение в России» пытаются ответить, опираясь на серьезные социологические и демографические исследования. В разных городах России были опрошены 80 человек – разного возраста, социального положения, православных и нет, женатых и одиноких. В среднем, продолжительность каждого биографического интервью 2,5 часа, около 60 тысяч знаков, то есть, около 30 страниц (пример такой беседы дан в конце книги). Человек рассказывает о себе, своей жизни, подходу к деторождению, говорит, сколько бы он хотел иметь детей и почему, что его останавливает.

Ценность издания в абсолютно сухом, лишенном эмоций, научном в полном смысле слова изложении фактов. Задача, которую ставили перед собой авторы, попытаться получить некоторую основу для построения теории о мотивации деторождения, факторах и механизмах, отвечающих за снижение деторождения в современной России.

Интересно, что в основном реальные и потенциальные родители осмысляют рождение ребенка и сложности, с этим связанные, в двух категориях – медицина и образование. И красной нитью по всем интервью проходит такое понятие как «ответственность». Например, респондент может рассказать о том, как он со всей ответственностью собирается подойти к будущему ребенку – года за два до зачатия бросить пить и курить, обязательно сделает прививку от краснухи, а потом через полгода проверит выветрилась ли она из организма и т.д. Нет отсылки ни к богословскому дискурсу – «мы собираемся перед рождением ребенка молиться и поститься», ни к эстетическому – «мы поедем в Париж, а затем по Луаре, чтобы уже заранее наш ребенок был приобщен к прекрасному». Но медицина в нашем обществе – авторитет. Авторы книги предполагают, что именно медицина влияет в какой-то степени на общую тенденцию снижения рождаемости «в силу того, что именно этот институт монополизировал в обществе модерна решение вопросов деторождения».

Еще одним серьезным фактором, влияющим на демографическую ситуацию, оказывается, по итогам анализа интервью, современная идея самореализации. Вот что пишут авторы книги: «Современная жизнь чрезвычайно многообразна… У потенциальных родителей постоянно присутствует ощущение собственной незавершенности и неосвоенности жизни – боязнь что-то упустить. У потенциальных родителей есть ощущение, что все движется, их ровесники уже чего-то достигли. И это заставляет их ставить вопрос, что делают они сами, и формируется чувство, что они что-то упускают в жизни, не успевают реализоваться во всех значимых сферах. И как результат появляется нежелание связывать свою жизнь с кем-то надолго (насовсем) и тем более заводить детей».

Итак, ребенок воспринимается как пауза в личной жизни, как окончание своей жизни или даже жизни вообще – «дальше ничего не будет». Респонденты подсчитывают, сколько лет из-за ребенка уйдет у них впустую. Нижняя граница – 5 лет, верхняя – получение ребенком высшего образования. И здесь опять возникает тема «ответственного родительства». Потенциальные и состоявшиеся мамы говорят не только о своих страхах относительно рождения ребенка и остановки их развития. Они говорят и о мужчинах. Так, москвичка 27 лет, незамужняя и бездетная, говорит следующее: «Мужики пошли какие-то… ни рыба ни мясо – все в себе, все самореализовываются… Мое ли это? Чего я в жизни сделал? Как мне реализовать себя? И умный, и красивый, и порядочный, в общем, спортивный – все, что угодно, только не семья, а про детей вообще молчу. Не то что они боятся штампа, они как будто не смотрят в эту сторону, им важно сначала самореализоваться. С ними замуж до старости не выйдешь». То есть, делают вывод авторы книги, мужчины обвиняются не в распущенности, не в похотливости, не в неумении что-то делать, не в приобретательстве – нет, девушка признает за мужчинами и ум, и красоту, и порядочность. Обвиняются они в назойливом желании самореализации, которое блокирует рассмотрение вопросов о создании семьи и рождении детей.

Одна из тем, которые возникают как бы параллельно общему исследованию, это определение в современном обществе понятия «ребенок». Кто он? Обуза или милый карапуз, мешающий спать, вызывающий умиление, радость или тревогу и раздражение? Проблема деторождения связана с рациональностью. Грубо говоря, зачем нужны дети и почему они появляются. Надо сказать, что это один из немногих вопросов, на который не все респонденты смогли ответить. Некоторые из них затруднялись ответить – зачем они родили ребенка, но были и те, кто не могли объяснить, почему они этого не делают. В итоге выяснилось, что есть три типа действия, в результате которых человеческий род пока еще продолжается: 1. Ценностно-рациональное («мы как христиане не имеем права решать, сколько детей у нас будет, не имеем права лишать жизни ребенка, если мы уповаем на Бога, то должны уповать на Него всецело»). 2. Традиционное («зовут меня Наталья Васильевна, родилась в городе Хабаровске в 1949 году, детство прошло нормально в большой семье, нас было семеро детей. Под влиянием этого, может, у меня тоже трое детей»). 3. Аффективное («я безумно всегда хотела, чтобы у меня был любящий муж, чтобы у нас была лялечка, и все было хорошо»). В объяснении появления детей не оказалось рационального подхода. Как это объяснить? Деторождение никогда не было и не будет рациональным типом действия. Но, в то же время, процесс увеличивающейся рационализации социальной и индивидуальной жизни человека означает, что нерациональных действий становится все меньше.

Помимо собственно рассматриваемой проблемы деторождения книга дает общий портрет современного человека с его страхами, надуманными или подлинными проблемами. Возникают интересные темы, важные для современного общества, например, мне было интересно увидеть Москву глазами человека из крупного провинциального города. Почему он стремится сюда, каким ему представляется мой родной город, от которого мы, москвичи, порядком, устали: «Москва это моя слабость, я жутко люблю этот город (в этом «жутко» есть что-то от Булгакова. – А.О.). Он меня просто лечит. Когда плохо и если я в это время в Москве – все исчезает… Я не воспринимаю Москву как Россию. Там идешь по улице и, конечно, есть дома и дворы, где как у всех, как всегда, обычный дом прямоугольником. Но по большей части мимо домов можно ходить и смотреть на них – день пройдет и не заметишь. Каждый дом как отдельный мир, с историей. Там люди другие совершенно. Какие-то одиночки. У каждого человека какая-то жизнь и история…»

Или, скажем, категория «развитие» – почему она так плотно вошла в нашу жизнь, стала такой ценной. Категория развития связана в первую очередь с детством – ребенок должен быть развит, время упустить очень легко и т.д. Мы все таскаем своих детей по кружкам, одного школьного образования нам мало – нужен еще спорт и музыка, и английский. Почему это так, что мы хотим дать нашим детям и себе на самом деле? На этот и многие другие вопросы о нас, людях начала XXI века, дает ответы эта небольшая по формату книга, причем, что ценно, не в форме нравоучений, а в формате научно-популярной беседы, апеллируя лишь к фактам, высказываниям наших современников, многие из которых могли бы принадлежать и нам.