Гарантировать, что каждый, кто возьмет из детского дома ребенка с прогнозом «будет овощем и не научится вас узнавать», тот получит прекрасного сына или дочку — отличницу и веселушку — конечно, нельзя. И тем не менее такие истории — не редкость. Мы предлагаем вам познакомиться с приемными родителями, кого в опеке и доме ребенка или детском доме для детей-инвалидов пугали: только коррекционная школа или памперсы на всю жизнь. А теперь — сами можете посмотреть.
Такие диагнозы, как «умственная отсталость», «задержка психического развития» и «задержка речевого развития» ставятся в детских домах практически всем без исключения и не должны пугать потенциальных приемных родителей. Дети не разговаривают там просто потому, что не с кем…
Бывают и обратные случаи: берут из детского дома здорового ребенка, а он заболевает и становится инвалидом. Как и с кровным ребенком, случиться может всякое. Конечно, наша подборка — не в осуждение тех, кто хочет взять в семью малыша без серьезных диагнозов: здоровым детям тоже не место в интернатах. Итак, знакомьтесь.
Надя: была неговорящей, сейчас читает стихи и в «Тодесе» танцует
Рассказывает мама Ирина Фирсанова: Надю забрали из детского дома для инвалидов в 5,5 лет в памперсе. Была не говорящая, инвалидность по умственной отсталости, считалась необучаемой, микроцефалия, фетальный алкогольный синдром. В базе характеристика была: малоактивная, малоэмоциональная, не интересуется игрушками. Нам про нашу Надю говорили: «Зачем она вам? все равно вернете ее нам. Ей, кроме коррекционки, ничего не светит».
Дома почти два года — читает по слогам, считает в пределах 10, длинные стихи учит на раз, собираемся через год в массовую школу по заключению того же психиатра, что в ДДИ подтверждала умственную отсталость (она у нас участковая, повезло, да?). Танцует в «Тодесе», актриса в саду, рисует в изостудии, очень нежная и любящая, добрая, помогает всем и вся в меру возможностей своих и роста.
Не дураки же все… Как выяснилось, все дураки!
Рассказывает мама Миранда Сачкова: Когда брали дочку, нам говорили: умственная отсталость, «природная тупость», «бесполезный ребенок, ничем не интересуется, аутист, уже, наверное, 12 человек от нее отказались, не дураки же все»… Как выяснилось, все дураки! Любознательная, веселая и добрая девочка, с абсолютным музыкальным слухом. Зачем весь этот мусор про ребенка несли, я так и не поняла…
Сережа: Матерные слова знал, но понимал, что плохие
Рассказывает мама Татьяна Гладова: Сереженька наш дома с февраля 2014, с 5,5 лет. Нас не пугали вообще, только часто повторяли, что мама наркоманка и отец неизвестен, контакт по туберкулезу, кариесный рот, ну и задержку психического развития и задержку речевого развития в заключении психиатры выставили, конечно. Говорил плохо: ни «р», ни «л», ни шипящих, фразы короткие из 3-4 слов, хотя словарный запас был большой. Матерные слова знал, но понимал, что плохие, знал все слова вежливости и применял их всегда к месту и с удовольствием. В поведении был сильно зажат, труслив и плаксив, истерики с ором до синюшности были в первые полгода частые…
Сейчас: неделю назад отпраздновали семилетие. Все диагнозы сняты, вторая группа здоровья: осталась положительная реакция манту, но отрицательная на скинтест, в логопедическом саду звуки поставили за неделю (!), геройски залечили все зубки, выявили небольшое плоскостопие (за год занятий практически устранили).
Достижения: проучились год в музыкалке на подготовительном отделении — успешно сдали экзамен в первый класс музыкалки, осенью пойдет в общеобразовательную в первый класс, бегло читает по слогам, считает в уме на сложение и вычитание в пределах 100, любит выступать — в садике на всех утренниках был в первых рядах, стихи учит легко — за день до 5-6 четверостиший, очень артистично рассказывает.
Поведенчески: очень ласковый, разморозился и стал шалить, научился говорить «нет» и «не хочу», «не буду» (для нас это было важно), с ним можно договориться обо всем, истерики еще бывают, но чрезвычайно редко и заканчиваются быстро, остались страхи чужих мужчин, врачей, собак (любых) — но сейчас не панический ужас, а легкая опаска. Остались ночные кошмары и «жор». Боится, что вернем обратно, хотя мы этим не пугали никогда и всегда говорим, что теперь мы вместе навсегда. Малыш совершенно искренний, без хитрости, очень чувствительный и всеми любимый.
Ариана: Наше «ДЦП» прошло
Рассказывает мама Наталья Тупякова: Ариану я забирала в два года. Она не ходила, не говорила, не понимала речь — ни одного слова. В принципе не понимала, что с людьми можно общаться, не выделяла никого из взрослых и детей, не узнавала. Не понимала горшок, могла кушать только жидкую протертую пищу, пить из бутылки. В глаза не смотрела. Дома я увидела, что она только умеет качаться самоуспокаиваясь, в разных позах, завывая, как волчонок. Кричала очень много, до потери голоса, громко. Месяца два боялась взятия на ручки. Врач в доме ребенка убеждал, что она никогда не будет меня узнавать и говорить. Ходить — под вопросом. Диагнозы — ДЦП, отставание в развитии на 6-8 эпикризных периодов, энцефалопатия, недоношенность, судорожный синдром.
Два года Ариана прожила в семье. ДЦП ей не сняли только потому, что уже поставленный диагноз снять не так просто. А все врачи в один голос говорят, что никакого ДЦП и в помине нет. Говорит, учит стихи, ребенок в четыре года развит на три, но быстро догоняет, к школе (массовой, планирую) догонит и перегонит сверстников. Неуемная жажда знаний, очень любознательная, ласковая, в день по тысяче раз слышу: «мамочка, я тебя люблю», «мамочка, я хочу жить с тобой», «это МОЯ мамочка», и т.д.
Бегать начала через пару месяцев попадания в семью, понимать речь тоже начала быстро, потом начала говорить сама, сейчас такая болтушка — не остановить. Учим стихи. Жажда жизни невероятная. Если при знакомстве было впечатление потухшего создания, маленького старичка, который уже сильно разочаровался и устал от жизни (ребенок, у которого включилась стандартная для отказных детей программа самоустранения), то теперь это сгусток энергии, ребенок, которому все интересно больше, чем обычным, домашним деткам. Девочка очень долго была в настоящей депрессии. Никак не улыбались у нее глаза, несмотря на то, что губами она улыбалась. Сейчас улыбаются и глаза, но еще есть над чем работать.
Диагнозы никуда не денутся, но дочка сможет жить самостоятельно
Рассказывает мама Наталья Машкова (Волкова): Изначально в роддоме напугали родителей нашей дочки, сказав, что незачем им, молодым, ставить на себе крест и привязывать себя к овощу, который не сможет думать, ходить, обслуживать себя, и вечно будет все дела делать под себя. Они ее оставили.
Когда в три года мы познакомились, пугать стали уже нас. Что инвалид на всю жизнь. Что ходить никогда не будет. Что недержание по всем фронтам. Что отстает в развитии. Что фактически она будет лежачей обузой. Зачем нам такое, да еще к троим детям. Как мы собираемся жить с инвалидом-колясочником, ведь столько нужно сил, времени, денег, да и РФ не лучшая страна для жизни таких детей, не лучше ли взять поздоровее?
Диагнозы Алены не исчезнут. Спинномозговая грыжа (спина бифидо и еще куча разных вариаций), аномалия Киари, гидроцефалия, контрактуры коленей, нарушение работы органов малого таза (недержание и отсутствие чувствительности), пиелонефрит, вальгусно-эквинусные стопы. И это еще не все, но основное «страшное». Все они правдивы. НО! Даже с этими диагнозами ребенка можно поставить на ноги, можно социализировать, выпустить в самостоятельную жизнь. Она никогда не будет бегать кроссы и марафоны… так и я их не бегаю. А голова у нее работает замечательно.
За три месяца дома она догнала и перегнала возрастную «норму» развития. Все врачи, которые сейчас занимаются ее реабилитацией и ставят ее на ноги, говорят одно: если бы только она была в семье с рождения, ну или с года. Сейчас бы им нечего было делать. Не было бы огромного количества проблем, которые теперь придется решать долго и упорно, а что-то, может, даже и не получится решить, пока не подрастет.
Андрей: не ходил, не умел, не делал… Сейчас присматривает за младшими
Рассказывает мама Наталья Кажаева: Андрей, 11 лет, первое фото из базы данных, второе — полгода дома. В детском доме для инвалидов в школу не ходил, читать и писать не умел, в перспективе отправился бы прямиком в дом престарелых. То, что сейчас Андрей ходит, — не моя заслуга. Это волонтеры из фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» вывозили его на лечение и поставили на костыли. Сейчас он учится в школе, полностью может обслужить себя и присмотреть за младшими. Институт ему не светит, но жить самостоятельно он сможет однозначно.
Лиза: Спина у нас «бифидо», но пишем контрольные на «четверки»
Лиза, 13 лет. В семье чуть больше года. Инвалидность по диагнозу «спина бифида» (расщепление позвоночника, незаращение дужки позвонка — пожизненное состояние с осложнениями на нервно-мышечную систему и опорно-двигательный аппарат), со всеми сопутствующими прелестями. Училась с двойки на тройку. Но в четвертой четверти написала годовые контрольные по математике и русскому на «четверки».
Анюта: Не жевала еду, сейчас грызет орехи
Анютка. Пугали глубокой умственной отсталостью, неусваиваемостью пищи, немотивированной рвотой, ДЦП. Она не ходила, не понимала речь, не отзывалась на свое имя, не жевала еду. Весила 7,5 кг — столько весит ребенок в полгода, а ей было 4,5! Сейчас грызет орехи, понимает обращенную к ней простую речь, ходит за ручку, прекрасно соображает, в сенсорном телефоне знает несколько последовательностей кнопок и соответственно может «написать сообщение», позвонить моим друзьям, разблокировать телефон и написать заметку. Набрала вес 14 кг и выросла на 11 см. Рвота прекратилась, пищеварение прекрасное. За семь месяцев не выпила ни одной таблетки.
Спаси меня, теть Лен!
Рассказывает мама Елена Фесовец: Полгода дома. Когда первый раз увидела моих зайцев, меня поразили их черные глаза. Как мне объяснили, у детей от стресса были огромные зрачки. Лысые, и все в шрамах на головах. Шрамы — это наследие их доприютской домашней жизни, они даже смутно помнят их происхождение… Теперь это голубоглазые блондины, красивые, добрые, любимые. Есть у меня такое ощущение, что мы всегда были вместе, и плохо помню то время, без Богдана и Олежки. Они были друзьями по приюту, в котором жили. Изначально я забирала Богдана. Олег упросил меня забрать и его, так как он уже должен был переезжать в детдом. Так и сказал: «Спаси меня, теть Лен!»
Мы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.
