Давай бояться вместе

Аутизм (греч. autos – «сам») — психическое расстройство, при котором человек стремится уйти в свой внутренний мир, избегая контактов с окружающей действительностью. Однако парадоксальным образом он очень нуждается в этих контактах: ведь он не житель другой планеты, а человек, просто немного особенный. Готовы ли мы выйти навстречу аутисту, заглянуть в его мир, гостеприимно пригласить в свой? И как это можно сделать? На эти вопросы отвечает ведущий сотрудник Института коррекционной педагогики Ольга НИКОЛЬСКАЯ.

— Ольга Сергеевна, первый и, возможно, один из самых важных вопросов: возможно ли общение с аутичным человеком?
— Существует мнение, что аутисты не хотят общаться с другими. Однако это не так: они очень нуждаются в общении и страдают от его невозможности, переживают и спрашивают: почему я не такой, почему у меня нет друзей? Они благодарны любому человеку, который просто поздоровался и как-то проявил внимание. Дело не в том, что аутичный человек не хочет общаться, а в том, что ему это очень сложно. Он с радостью принимает руку, протянутую ему, — но руку человека понимающего. Нужно быть очень осторожным, чтобы не испугать, и в то же время очень упорным. Чтобы помочь аутичному человеку, мы должны знать, в чем именно заключаются его трудности.

— И каковы они?
— Их много. Может быть, главная: такому человеку очень трудно жить в постоянно меняющихся обстоятельствах, он не справляется с потоком впечатлений, которые ежеминутно обрушиваются на него. Представьте: ему бывает трудно даже свести в одно информацию, поступающую по разным каналам (например, слух и зрение), и это пугает его. Аутичный человек может быть негативистичным, даже агрессивным, но нужно понимать, что это не настоящая агрессия, скорее – акт отчаяния. Другой пример: общаясь друг с другом, мы не только отслеживаем, что человек говорит, но и понимаем, искренен ли он, можем угадать, что он при этом думает… для нас общение многослойно. Для аутичного же человека сложность даже не в том, чтобы выделить все эти слои, но в том, чтобы активно и гибко ими оперировать. Он часто очень простодушен, наивен, раним, он незащищен. И это совершенно реальные трудности, причем не только контакта с другими людьми, но и взаимодействия с любыми обстоятельствами, где необходим немедленный отклик на изменения.

— Говорят, аутисты очень любят порядок.
— Известная тяга аутиста к упорядочиванию возникает потому, что ему очень сложно жить в меняющемся мире. Он пытается его упростить — но здесь идти у него на поводу не стоит, потому что он сам страдает от этого: он хотел бы жить сложнее. Не стоит его торопить: по мере того как человек получает опыт (опыт общения, постепенного усложнения обстоятельств, в которых он живет), он – конечно, не сразу, но постепенно – научается. С возрастом выносливость увеличивается. Самое главное — не потерять ранних лет жизни, зацепиться за что-то, и тогда потом все легче и легче будет работать. Ведь когда нарабатываются какие-то способы жить, они сами нас начинают защищать.

— Семья, специалисты, окружающая среда — что важнее для наработки этих способов?
— Конечно, никакой, даже самый гениальный, специалист, занимающийся помощью людям с аутизмом, не справится без домашних: основная нагрузка на них. Мы можем только подсказать, оценить происходящее, помочь найти брешь, куда можно войти. Однако если каждый выход с ребенком (на детскую площадку, в поликлинику, в магазин) приводит к «круговой обороне», которую вынуждена держать семья, это отнимает очень много сил, которые нужны совершено для другого. Любая словоохотливая старушка в троллейбусе, которая не понимает, в чем дело, может травмировать ребенка и многое из того, что было достигнуто, — разрушить. Очень важна доброжелательная поддержка со стороны других людей, с которыми сталкивается ребенок и семья вовне.

Аутичным детям очень помогает осмысленная структура: им важно на что-то опереться, за что-то зацепиться, их жизнь должна быть очень четко организована. С одной стороны, необходимо богатство среды, а с другой — такая простроенность, чтобы ребенок мог в ней ориентироваться, чтобы у него не возникало паники и постоянных усилий переключения, чтобы внутри этой структуры он мог вычерчивать свой рисунок жизни… И наша задача — предоставить им такие возможности.

— Как вы прокомментируете совместное обучение «обычных» и «особых» детей — опыт школы «Ковчег», например?
— Раньше для ребят с аутизмом предлагалось индивидуальное обучение. Казалось бы, что может быть лучше? Обучение, направленное именно на этого ребенка, подстроенное под него и т. д. Но оказывается, что для них гораздо важнее другое, а именно постепенное усложнение жизненной ситуации. При потрясающей памяти аутиста задание «выучить со 2-го параграфа по 15-й» не особо его продвинет. Одна мама, которая таким образом прошла со своим ребенком всю школьную программу, говорила: «У меня создается впечатление, что мы кладем кирпичи в мешок, из которого он потом никогда ничего не достанет».

Другой вариант: может быть, сделать отдельные классы для детей с аутизмом? Если им так трудно в меняющемся мире и они нуждаются в особым образом организованном пространстве, значит, нужно устроить это для них — выстраивать для них контакты, вести их, работать… Я видела такие попытки, видела самоотверженных учителей, которые пытались их осуществлять. Я помню, как мы были счастливы, когда по ошибке в такой маленький класс попадал неаутичный ребенок! Ситуация моментально менялась: из искусственной она становилась естественной, и дети видели образцы правильного поведения, за которыми они могли потихонечку идти. Среда, в которой есть другие образцы, очень важна! Конечно, ребенок не должен впасть в отчаяние («все лучше меня») — среда должна быть организована так, чтобы она развивала, а не угнетала. Но она обязательно должна усложняться, тянуть ребенка за собой.

— А что дает «обычному» ребенку общение с аутичным сверстником?
— Примерно то же, что дает старшему в семье ребенку общение с младшими: понимание, что отвечаешь за другого, что от тебя что-то зависит, что нужно быть бережным. Это своего рода душевное воспитание и помощь во взрослении. Кроме того, мне кажется, что общение с «особыми» детьми может помочь ребенку лучше разобраться в себе, понять какие-то свои трудности. Мир для него расширяется, становится более многогранным. Конечно, все это возможно при условии, если рядом будет умный и чуткий взрослый. Иначе могут быть очень грубые ошибки — со стороны взрослого, который хотел хорошего. Например, мы столкнулись с очень травматической ситуацией после «урока толерантности», который провела психолог в классе, объяснив детям, насколько «не такой» ребенок, который учится рядом с ними. Постепенно все утряслось, но, может быть, даже в большей степени благодаря такту детей, а не взрослых.

— Есть ли у неаутичных людей какие-то черты, присущие людям аутичным?
— Часто родители «обычных» детей, узнав про аутизм, начинают тревожиться: а нет ли и у моего ребенка схожих черт, а нет ли их у меня самого? Я не видела у людей с аутизмом чего-либо, чего нет у других; да, заостренность обычных проблем, другие их пропорции. Аутисты — это те же мы, но в очень тяжелой ситуации. Можно сказать так: аутичные реакции — это нормальные человеческие реакции в ненормальной ситуации, потому что… потому что так сложилось.

— Что можно посоветовать человеку, который готов войти в мир аутичного ребенка, но сам растерян из-за его необычности и не знает, как и с чего начать?
— Смотри на ребенка. Не гни свою линию, не будь сам аутичным и стереотипным! Увидь и поддержи то, что он предлагает. И предложи какую-то вариацию на тему этого. Вряд ли он сразу отзовется на твое предложение. И если он (пока) не отозвался — не расстраивайся: не обязательно у тебя получится с первого раза. Смотри и подстраивайся. Главное — «подключиться» к человеку, начать строить мост, помогать ему выстраивать более сложные отношения с жизнью. Когда свой страх перед ней он может разделить с кем-то — это уже не тот панический страх, который ограничивает его. Помните, как в мультфильме про щенка и котенка: «Давай бояться вместе»? Бесконечное повторение одного и того же, «завязание» на одном и том же тоже отчасти возникает от того, что ребенок не может разделить своих впечатлений с другими. А если разделено — то уже не становится той воронкой, которая засасывает ребенка, изолируя от внешнего мира.