Чем милосердие к врагу отличается от его оправдания

Российский подросток Николай Десятниченко недавно в Бундестаге сказал о том, что не все немецкие солдаты хотели воевать, а в России его обвинили в нацизме, стали травить в соцсетях, нажаловались в прокуратуру и ФСБ. В обществе быстро поднялась дискуссия с крайними мнениями: врагов прощать нельзя, врагов надо простить и забыть.

У христиан есть прекрасные слова: милость и истина встретятся. (Псалом 84, 11). То есть прощение не может быть основано на незнании правды или ее неполноте. Но может ли человек обладать такой полнотой? Каким может быть христианский алгоритм поиска ответа на вопрос: где милосердие, а где оправдание? как встретиться милости и истине?

Рассуждает протоиерей Николай Артемов, Секретарь Германской епархии РПЦЗ (Мюнхен), Ключарь Кафедрального собора свв. Новомучеников и исповедников Российских.

– Первый и главный алгоритм: Благоговение, «яко суд Божий есть» (Второзаконие 1, 17). Подлинный суд принадлежит Богу, только Богу. Бог – высшая и последняя инстанция, перед Ним каждый даст ответ.

Второй алгоритм: «Суд без милости не сотворшему милости» (Иак. 2, 13).

Первый алгоритм не значит, что не существует добра и зла. Второй также не отменяет разбора.

Но и первый и второй говорят о том, как нам разбираться; как при этом хранить сердца свои от ненависти и жажды мести. Суд Божий глубже и выше нашего. Только он всеобъемлющий и истинный.

Будем осторожны: вот Судья наш – на Кресте. Побоимся распинать Христа вновь и вновь нашей мнимой праведностью.

Николай Десятниченко употребил слово «невинные». Неосторожно употребил. Очень часто современные люди употребляют это слово. Судят ли они? Николай вызвал этим словом возмущение; но надо ли думать, что он обеляет нацизм как таковой? Надо ли озлобленно нападать на молодого человека? Следует ли осуждать его за чувство сострадания к тем, кто против своей воли попал сюда и погиб здесь (а таких было немало). О них речь. Вовсе не о преступниках нацистских.

Двацатый век!

Разве кровоточат раны только от Второй мировой войны? Разве не кровоточат раны еще и от Первой, от революций, от гражданских войн, от безбожных режимов разных мастей? Страшна и сложна она – История!

Германия. Россия. Мир современный. Разобрались ли мы уже все со своими преступниками? Это великая и глубокая работа. В том числе увидеть лица страждущих, обрести сострадание, вразумиться Христом. Цинизм здесь неуместен. И будем помнить со трепетом: «яко суд Божий есть»!

Разве Россия не отпала от Бога? Но и: Разве Россия совершенно отпала от Бога?

Как часто мы слышали в Германии от тех немцев, которые вернулись из плена десятилетия назад, что русские – сами не имевшие хлеба – делили с ними последний кусок. Эти немцы подходили в Германии к русским священникам на улице и говорили: «Система – ужасная. Но люди прекрасные.» Они благодарили в нашем лице русское милосердие. Учили ли безбожные режимы милосердию? В России? В Германии?

Если молодой человек на могилах пленных солдат почувствовал смертоносное дыхание зла и ужаснулся, то у него живое сердце. Оно затрепетало. Он побоялся изречь суд. Не ощутил злобы. От прадеда он был наслышан об ужасах войны. А прославление войны может ослеплять. Чувство собственной праведности и превосходства может порождать ненависть, убивая милость – как это культивировали нацисты!…

Молодой русский человек пусть дальше разбирается. Живым сердцем. Бережно.

Он поймет урок. Если не испугается, не отшатнется, то поймет, что и почему излилось на него. Тогда он сможет стать не одоносторонним, а подлинным и глубокомысленным историком. Пережив испытание, он разглядит реки крови, пролитые во времена отступления от Бога милости и истины – и вместе со сверстниками поможет России разобраться.

Да укрепит Господь Николая в это нелегкое для него время! Да дарует ему крепость духовную и терпение благое!

Да вразумит его Господь к углубленному познанию, где источник зла, ввергающего людей не только во внешние войны, но и во внутреннюю вражду…

И да узрит Николай умудренным сердцем, где Спаситель его и нас всех.