«Сонливость и неподвижность»
Мазь Вишневского – как кринолин и патефон. Она давно признана устаревшей, тем не менее, все превосходно знают, что это такое. Темная, очень пахучая, совершенно не отстирываемая мазь, прекрасно заживляющая раны. «Один только запах ее убивает любую заразу», – шутили врачи.
Другое дело, что прогресс идет вперед, и в наши дни есть способы поэффективнее. Да и побочные эффекты, к сожалению, со временем открылись.
Однако в 1927 году, когда ее изобрели, это была медицинская сенсация. Ну, все равно, что если бы сегодня научились бы излечивать от рака, РС и ДЦП.
Изобретатель же этого снадобья, Александр Васильевич Вишневский родился в 1874 году на юге России, в дагестанском селе Новоалександровка, ныне Нижний Чирют. Отец его – штабс-капитан, отданный в солдаты за бунт, поднятый в семнадцатилетнем возрасте против гимназического начальства. Так саратовский интеллигентный юноша стал новоалександровским обер-офицером.
Семья, однако же, была более или менее зажиточная, что в тех краях имеет особенный смысл. Там таких уважают, особенно если не жадные. Вишневские жадными не были. Однажды Саша со своим приятелем купался в речке и чуть было не утонул. Приятель спас его, после чего Василий Васильевич Вишневский подарил семье приятеля корову.
В 1899 году Александр Васильевич окончил медфак Казанского университета. Странно, что он вообще туда попал, гимназический преподаватель будущего знаменитого врача, господин Фукс, отмечал, что тот «имеет болезненное состояние», «сонливость и неподвижность», что у него «отсутствует возможность заниматься усидчиво».
Знал бы суровый педагог, что именно сонливый гимназист Вишневский обеспечит местечко в истории самому Фуксу.
Александру Васильевичу светило чистенькое место лекаря в какой-нибудь престижной клинике, диплом с отличием этому явно способствовал. Тем не менее, он выбрал вопли, стоны, гной и кровь. Он выбрал хирургию.
Год проработал в должности сверхштатного ординарца хирургического отделения одной из казанских больниц, затем служил сверхштатным же прозектором на кафедре оперативной хирургии с топографической анатомией и в 1903 году защитил докторскую диссертацию. После чего приват-доцент Вишневский едет за границу, изучать европейские методы урологических исследований.
Вторая заграничная поездка охватывала одновременно две медицинских специализации – все та же урология и нейрохирургия. Третья поездка за рубеж будет лишь в 1929 году уже не с ученическими целями, а чтобы познакомить иностранных коллег с собственным уникальным изобретением.
А в 1910 году тридцатишестилетний доктор наконец-то оседает при Казанском университете. В то время это был мощнейший бренд. Вишневский читает курсы по хирургической патологии и госпитальной клинике, очень много оперирует.
Коллеги не нарадуются: «Очевидно, в приват-доценте Вишневском мы имеем оператора, опытного в мозговой хирургии».
Кроме того, он воспитывает четырехлетнего сына, тоже Александра, и тоже будущего хирурга.
Волшебная «триада»
Дальнейшая карьера доктора Вишневского типична: медленное повышение по службе, лекции, двойки студентам, хирургический стол, научные труды. Все как у всех. В науке привлекает, мягко говоря, непривлекательное – хирургия мочеполовой системы, гнойные процессы. Число работ зашкаливает за сотню. И лишь одна из них неожиданно делает Александру Васильевичу имя – «Местная анестезия по методу ползучего инфильтрата».
Фактически это было изобретение. Вишневский, как и большинство практикующих хирургов, широко использует новокаин. И в какой-то момент замечает, что новокаин работает не только как обезболивающее, но и как заживляющее вещество. То есть воспаление спадает благодаря положительному влиянию нервной системы.
В результате доктор разрабатывает технологию, совмещающую три процедуры. Она получает название «Триада Вишневского» и включает местную анестезию, мощную новокаиновую блокаду и масляно-бальзамические повязки с той же мазью Вишневского. При этом нерв, вплотную прилегающий к месту операции, непрерывно омывается новокаином.
За время одной операции расходовалось около трех литров новокаинового раствора. Мазь же препятствовала дальнейшему образованию гноя и одновременно раздражала нервные окончания, что тоже способствовало скорейшему заживлению.
Монография «Местная анестезия по методу ползучего инфильтрата» выходит в 1932 году, и к началу Великой Отечественной войны проходит достаточно времени для ее окончательной отладки. Там-то в полную силу и проявилась ее польза. Гражданская война закончилась сравнительно недавно, военным докторам было с чем сравнивать. Если двадцать лет назад от раны умирали, то сейчас та же рана излечивалась на глазах.
Что это было? Молниеносный проблеск гениальности исследователя? Случайное стечение обстоятельств? Кропотливый труд из года в год? Все вместе?
Одно мы можем утверждать наверняка, Вишневский был заправским трудоголиком. Даже пытался изживать это в себе, но ничего не получалось.
Александр Васильевич писал: «Я почти не читал занимательных книг, хирургия опустошила меня. О, до чего она жадная! Ни для общественных наук, ни для искусства у меня не оставалось свободной минуты!
Мне делалось не по себе, когда со мной заговаривали о литературной новинке или о новом произведении искусства. Я с отчаянием набрасывался читать, что попало, торопился наверстать потерянное время, но хирургия меня очень быстро отрезвляла и возвращала на место».
В любом случае, Вишневскому удалось чудо.
Военный врач В.Кованов писал: «Поставив на ноги раненых, перенесших газовую гангрену, вновь с благодарностью вспоминаю А.В.Вишневского, научившего меня понимать раневой процесс с позиций нервизма и лечить тяжелые осложнения после огнестрельных ранений».
И дело не только в военной медицине, просто на фронте подобные вещи всегда проявляются наиболее остро. Принципиально изменились возможности сельских и районных больниц. То, с чем раньше приходилось ехать как минимум в областной центр, а то и в столицу, сейчас с легкостью решалось на месте. Страшные раны затягивались, как на кошке, а многие полостные операции требовали минимальных надрезов, что, опять же, сильно облегчало процесс выздоровления. Одним из правил Вишневского было «не повреждать человеческого тела в стороне от места операции».
Впрочем, мы забежали вперед. В 1934 году Александр Васильевич переезжает в Москву, по негласным советским законам звезда такой величины должна жить и работать в столице. Ему предоставляют хирургическую клинику Центрального института усовершенствования врачей, но это уже не принципиально. Он – Вишневский, заслуженный деятель науки и прочая, и теперь именно он красит любое место, а не наоборот.
А его лекции растаскивают на цитаты. И заслуженно, он выражается, как истинный мудрец, понявший очень много важных истин.
«Будьте почтительны к машине, которую создала природа. Она одна лишь умеет ее чинить. Природа – кузнец, хирург – только ее подмастерье. Наше дело следить за тем, чтобы ничто не мешало ей восстанавливать то, что разрушено».
«Больного надо лечить только так, как лечил бы себя».
«Я не чувствую разницы: лежит предо мной препарированный труп или раскрытая книга».
Все это – крылатые фразы, запущенные в медицину Вишневским.
Медицинское светило продолжает и исследования, и воспитательный процесс. Вишневскому-младшему уже девятнадцатый год. И на этом фронте тоже все идет блестяще. В том, что касается внешней непривлекательности выбранной специализации, он даже превзошел отца – Александр Александрович готовит диссертацию «К вопросу о патогенезе и терапии проказы», много времени проводит под Ленинградом, в лепрозории «Крутые ручьи».
А в 1947 году в Москве создается Институт экспериментальной и клинической хирургии. Фактически его делают под вполне конкретного человека – Александра Васильевича Вишневского. Но, к сожалению, этот человек проводит в директорском кресле всего один год.
В ноябре 1948 года Вишневский умирает от сердечного приступа. Место директора естественным образом переходит к его сыну Александру Александровичу, у которого к тому моменту уже девять лет как тоже подрастает сын, тоже Александр Александрович и тоже будущий знаменитый хирург.
Основателя династии хоронят на престижном Новодевичьем кладбище, а в Казани в честь него переименовывают улицу. Мазь Вишневского выпускается до сих пор под названием «линимент бальзамический по Вишневскому».
