Безбарьерный Сочи: можно ли в России полностью приспособить город для инвалидов?

Сочи слывет первым российским городом с безбарьерной средой. Здесь не испытывали затруднений паралимпийцы, но доступны ли все блага цивилизации инвалидам из жилых многоэтажек? С какой попытки построили пандусы и положили плитку для слепых? Угналась ли психология за пандусами — как теперь в Сочи относятся к людям на колясках?

Вокзал Адлера, табличка на языке Брайля у экскалатора

Мы беседуем с начальником управления социальной политики администрации города Сочи, координатором муниципальной программы «Доступная среда» Натальей Гончаровой.

— Безбарьерная среда в Сочи, насколько я знаю, создавалась в «эталонных зонах». Что это такое?

— Это участок территории города, в пределах которой инвалид может выйти из дома и добраться до любой точки, причем в такую зону обязательно будет входить больница, банк, почта, школа, загс и так далее. В городе сложный рельеф, иногда один подъезд дома на этаж ниже, чем другой, и 70% сельской местности, но тем не менее у нас уже 19 эталонных зон, и в них уже входят и жилые дома.

Уже сегодня в городе полностью доступны 1400 объектов, в том числе автобусные остановки, 312 магазинов, шесть рынков, 78 административных зданий, 64 объекта здравоохранения, 46 объектов культуры, 34 объекта образования, 25 парков и скверов, 205 объектов питания.

Все новые строящиеся объекты, будь то дома или учебные заведения, магазины или больницы, соответствуют стандартам доступности: имеют широкие проемы, лифты, пандусы. Я не готова говорить о том, что все квартиры в высотных домах пригодны для тех, кто передвигается на коляске, но без паспорта доступности сейчас ни один объект не пройдет.

Наталья Гончарова

— А как быть с ранее построенными домами?

— В старых домах всё сложно. Бывает, что никаким способом невозможно устроить ни лифт, ни пандус. Строить внешние лифты и пробивать вход в квартиру на уровне, например, четвертого этажа — огромные деньги. А завтра в том же доме, но в другом подъезде, поселится другой инвалид, и всё начнется снова. Был и случай, когда пандус строили так долго, что инвалид, ради которого его строили, успел умереть.

Мы провели полный мониторинг и теперь у нас есть список, кто из инвалидов в какой зоне на каком этаже живет. У нас 342 колясочника. Их дома в первую очередь включаются в «эталонные зоны». Но доступная среда нужна не только инвалидам, но и мамам маленьких детей, пожилым людям, поэтому нас интересуют все дома. Обследовано 60% жилого фонда. Мониторинг дома — это не просто кто-то пришел и посмотрел на подъезд, это визит комиссии специалистов краевой соцзащиты, архитекторов и строителей.

— Как быть инвалидам, живущим за пределами эталонных зон?
—В одноподъездных высотных домах дело обстоит лучше всего: лифты есть всюду. Найдена фирма, которая делает на первые этажи компактные откидные металлические пандусы. Они удобны и дают возможность выехать на улицу с первого этажа, а стоят в районе 30-50 тысяч рублей. Если у управляющей компании нет возможности выделить такую сумму, то проводится собрание жителей, на копейки увеличиваются коммунальные платежи, и сумма изыскивается.

Сначала колясочнику нужно добраться до лифта, потом преодолеть еще тройку-другую ступенек, потом у двери должен быть доводчик, чтобы инвалида ею не убило. Всё делается штучно, всё медленно, но это выполнимо, хотя не сегодня и не завтра. Иногда с помощью прокуратуры — в такой стране живем. Закон позволяет понуждать бизнес, управляющую компанию и другие инстанции обеспечить доступность объекта.

— Удалось ли добиться того, чтобы всеми пандусами можно было пользоваться, а все лифты работали?

— Удалось — хотя во многих случаях не с первого раза. Достаточного количества нормативов в стране нет, ведь в таких масштабах доступную среду создавали впервые. СНИПов и СанПИНов не было, их придумывали, разрабатывали, экспертировали на месте — архитекторы, медики, спортсмены. Наши колясочники — уже создавшие свои общественные организации и фирмы по строительству средств доступности — лично проехали по каждому пандусу.

Конечно, много таких подъемов и спусков, где без сопровождающего спуститься или подняться на коляске невозможно. Но хотя бы возможно с сопровождением, а то ведь можно так построить, что и с тремя помощниками не спустишься.

Лифтов для подземных переходов на рынке 18 видов, но многие не управляются самим пассажиром, как обычные домовые лифты, а требуют участия дежурного или диспетчера. Дежурство в переходах, оборудованных лифтами, у нас установлено с 8 утра до 6 вечера – по дороге в поликлинику или сберкассу можно успеть ими воспользоваться. Все это недешево: от полутора до трех с половиной миллионов рублей (в зависимости от конструкции) стоит один лифт, а у перехода четыре входа, плюс электричество, плюс подводка, плюс зарплаты дежурных.

Тактильная плитка

Сложностей много, однако я как руководитель направления вижу свою главную задачу в том, чтобы вывести людей на улицы, т.е. дать инвалидам возможность выходить из дома. Так что «эталонные зоны» постоянно расширяются.

— Если лифт уже есть, он работает для всех, или его будут включать только по запросу инвалида с подтверждающим документом?

— Дежурные запускают лифты в подземных переходах только для инвалидов – таков сегодня регламент и в Москве, и в Сочи, и где бы то ни было. Но я мечтаю о том, что однажды они будут работать для всех, кому тяжело идти по лестнице или пандусу. Это труднее всего — уничтожить связку между «доступной средой» и инвалидами.

Никто из нас не застрахован от несчастных случаев, которые могут привести к инвалидности, кроме того под понятие «маломобильные группы населения» подпадают не только инвалиды, но и мамы с колясками, люди после операции, граждане с большим избыточным весом, каждому из этой категорий необходима дополнительная помощь при передвижении.

— В городе лежит специальная рельефная плитка, указывающая дорогу для незрячих, и лежит правильно, в отличие от многих других российских городов. Как удалось этого добиться?

— По нескольку раз перекладывали! Где-то получилось с третьего, где-то с четвертого раза. У нас были еженедельные совещания по доступности при главе города, демонстрировались фотографии каждого объекта. Бывало, что желтые дорожки вели прямиком в столб. Простой рабочий мог и не знать, что вокруг столба должна лежать другая плитка, с пупырышками. Перекладывали. Заставляли подрядчиков переделать за собственные средства. Так же поступали и с пандусами под неподходящим углом: сбивали и переделывали, понижали, удлиняли…

— Кто-то продолжает мониторинг состояния объектов доступной среды после Игр 2014 года в Сочи?

— Разумеется, идет системная работа на разных уровнях, начиная с личного надзора Главы города. Каждое отраслевое управление администрации города и каждое учреждение следит за уже достигнутой доступностью, глава каждого из четырех районов города ищет деньги на поддержание доступности в своем районе.

Кроме того, сами люди с инвалидностью активно сигнализируют и сообщают в администрации районов и Совет по делам инвалидов при Главе города о тех трудностях, с которыми столкнулись в городской среде. Все это формирует общую картину и дает понимание о проведении тех или иных работах. Доступная среда требует поддержания и системного обеспечения для своего непрерывного функционирования.

— Как удалось добиться отзывчивости частных владельцев объектов к нуждам инвалидов?

— Каждый объект должен получить паспорт доступности. Без принуждения владельцев общественно значимых мест мы бы не справились, а в сотрудничестве с прокуратурой работаем эффективно. Если хозяйствующие субъекты – будь то директор школы или хозяин ресторана – не заботятся о доступности, то до тех пор, пока среда не приведена в соответствие с СанПИНом, проверяющие организации могут их штрафовать, выписывать предписания исправить недостатки, а в случае невыполнения в срок опять штрафовать.

Сочи, гора Большой Архун

Изначально, конечно, мы много поясняли и рассказывали, зачем нужна доступность среды. И здесь важно то, что данный вопрос регулируется и регламентируется федеральным законодательством. Это не специфическая позиция Сочи, это норма права для всех хозяйствующих субъектов.

— Иногда инвалиды говорят, что не выходят из дома не столько из-за отсутствия пандусов, сколько из-за неприятия общества: косых взглядов, раздражения «чего вам дома не сидится». Как с этим обстоит дело в Сочи? На самом деле, инвалидов на улицах, как и в остальных городах, не очень-то много — мы за десять дней не встретили никого.

— Людей приходится перевоспитывать. Пока в обществе нередко говорят: столько поколений в России жили без доступной среды, и мы поживем. Наши мамы таскали в руках коляску с ребенком по лестнице на пятый этаж, и ты потаскаешь. Вот эти стереотипы надо переламывать. Нужно работать с людьми и для того, чтобы снижать вандализм, чтобы у тех же лифтов не выламывали кнопки.

В Адлере на вокзале целая комната со средствами реабилитации

Для формирования толерантного и доброжелательного отношения к людям с инвалидностью в течение трех лет (с 2011 по 2013 год) проводились занятия со школьниками по программе «Жить в мире с собой и с другими». Было проведено более 4 тысяч занятий с 43 тысячами школьников и более 600 общешкольных мероприятий. Программа включала и проведение единого Паралимпийского дня. От детей умение правильно воспринимать инвалидов должно было перейти и к родителям.

Работали и с персоналом гостиниц: учили не трогать коляску, смотреть в глаза и так далее, подходить и спрашивать, чем помочь.

— По вашему ощущению — эти знания впитываются?

— На самом деле это не так просто. Яркий случай из моей практики подготовки волонтеров: перед Олимпиадой приехал Илья Авербух со своим шоу, были приглашены инвалиды города, спортсмены-паралимпийцы, множество приезжих людей. Мы с группой волонтеров там работали.

Там был инвалид очень маленького роста без руки и без ноги, он перемещался на скейте. Когда люди в основном уже разошлись и мы помогали наводить порядок в зале, он попросил наших девушек с ним сфотографироваться. Конечно, они сфотографировались. А потом мы шли к поезду, и девушка-волонтер мне говорит: «Для меня было такое колоссальное впечатление, когда он меня обнял и я видела, как ему это приятно!» Она не запомнила больше ничего – даже шоу Авербуха. У нее главное было вот что: «Он меня обнял, и мне не было страшно или противно!»

Тактильная плитка на пляже в Адлере

Вы представляете, сколько мы их учили за этот год правильно воспринимать инвалидов, правильно к ним подходить и разговаривать, вести себя с людьми с разной инвалидностью! Это не просто дети, которым провели урок, или родители, которые знают тему по СМИ, а человек, которого специально и долго обучали. И для нее это оказалось преодолением. «Я такая молодец, что мне не было противно», — повторяла мне девушка, одна из лучших волонтеров, которая могла, как мне казалось, всё.