«Общество, в котором нет палачей, имеет надежду на духовное развитие»

На днях глава Следственного комитета Александр Бастрыкин высказался за смертную казнь. Заявление прозвучало в Ижевске на мероприятии памяти 13-летнего мальчика, погибшего от рук насильника. Это уже не первое такое высказывание чиновника. Идею возвращения смертной казни комментируют священники, которые имеют дело с самыми страшными преступниками.

Диакон Кирилл Марковский, автор книги «Епархия особого режима», руководитель группы, ведущей переписку с пожизненно заключенными:

– Говорить о таких преступниках очень непросто по понятным причинам. Те преступления, которые они совершили, вызывают у нас ужас и отвращение. Однако, не стоит забывать, что человек, совершающий тяжкое преступление глубоко болен и духовно, и психически. Да, таковых часто считают вменяемыми. Но все же вряд ли кто-то будет отрицать, что нормальный человек не может совершить то, что совершили они.

Люди эти имеют страшные греховные язвы. Но все же и они способны к покаянию, чему я много раз был свидетель. Да, их, безусловно, надо изолировать от общества. Это признают даже сами пожизненники, во всяком случае, многие их них.

Однако, означает ли это, что их непременно надо предавать смерти? Ведь в отношении людей, больных физически и психически, мы однозначно так не думаем.

Я знаю многих осужденных, приговоренных в начале 90-х годов к смертной казни. Сейчас это совсем другие люди. Они действительно знают Бога, Который укрепляет их и помогает жить в тех страшных условиях пожизненного заключения, в которых они находятся.

Так вот они, еще до начала действия моратория на смертную казнь, более всего боялись, что не успеют принести Богу должных плодов покаяния. Они молились Ему, прося продлить еще дни их жизни, чтобы не отойти в вечность неготовыми. И когда они были помилованы (смертная казнь была им заменена на пожизненное лишение свободы), то восприняли это как явленное им чудо Божие.

Великое благо для общества, если оно проявляет милосердие даже к таким страшным преступникам. Общество, в котором нет палачей, имеет надежду на духовное развитие.

Протоиерей Константин Кобелев, старший священник в Бутырской тюрьме:

– Отец Глеб Каледа, выступая за отмену смертной казни, говорил, что приговаривают одного человека, а расстреливают другого – так меняются люди за время следствия, суда, после приговора. Он работал со смертниками, когда смертная казнь еще применялась.  Еще один аспект – кто будет приводить приговор в исполнение? Это ведь тоже убийство, оно оказывает свое влияние на душу, на психику. Получится, уничтожая одних убийц, мы производим других.

Мы видим изменение людей в тюрьме особенно ярко на примерах пожизненных заключенных, которым надеяться не на что – раскаяние не поможет им выйти по УДО, получить какие-то преференции. Тем не менее, оно есть.

Знакомый юрист, работающая с пожизненно заключенными, рассказывала мне, что средний срок их жизни в тюрьме – около 7 лет. И причина сокращения жизни – раскаяние, угрызения совести. Исключение составляют как раз те, кто сумел в полной мере дистанцироваться от себя прежнего, от совершенных преступлений – принял Крещение, или пережил глубочайшее покаяние.