Рассказывает коуч, психолог Аида Варданян.
Правильные вопросы повышают результат
– Коучинг начался со спорта – в Америке в 1970-х годах тренеры искали новые методы работы со спортсменами. Задача была включить не только физические, но и психологические ресурсы спортсмена.
В 1974 году профессор Гарвардского университета, тренер по теннису и гольфу Тимоти Голви, представил новый метод работы, в котором предлагал спортсменам не просто следовать инструкциям тренера, а осознанно направлять внимание на работу тела и безоценочно наблюдать за ним в процессе тренировки. Например, задавая вопрос: «Как работают ваши мышцы во время этого движения? Вовлечённость спортсмена в самоанализ повышала эффективность тренировок.
В последующем Джон Уитмор и Тимоти Голви предложили новый подход к достижению цели бизнес сообществу. Было замечено:
если тебе задают правильные вопросы, ты начинаешь видеть ситуацию с разных ракурсов и легче принимаешь решения.
И сегодня классический коучинг основывается на серии правильно заданных последовательных вопросов тренера.
Формально эта форма беседы восходит ещё к Сократу. Диалоги Сократа были более философские, но они заставляли слушателя думать.
Потому что у каждого из нас со временем появляются рамки и шаблоны, привычные паттерны поведения. Присутствие в диалоге другого человека, его взгляд, его позиция заставляет нас взглянуть на ситуацию по-другому.
Коуч помогает правильно сформулировать цель, найти пути достижения и достичь её. При этом цель может быть как внешняя, так и касающаяся внутренних изменений. Чем конкретнее она сформулирована, тем выше вероятность достижения. Клиент в ответ на вопросы коуча формирует план действий.
Разные методы
Существуют разные направления работы с клиентом, – коучинг, менторство, психологическое консультирование и психотерапия. Здесь разные цели и задачи, а вот инструменты могут быть схожи.
В работе психотерапевта важно прошлое и то, как оно влияет и определяет настоящее клиента. Зачастую психотерапия включает регрессивную работу, когда клиент погружается в ситуацию из прошлого одновременно переключаясь в психологический возраст травмирующего события, чтобы перерешить его и высвободить психическую энергию.
В отличие от психотерапевта, коуч работает с настоящим. Его не интересует, из каких детских травм клиента исходит внутреннее сопротивление достичь цели.
Коучинг ищет способы, как достичь её сейчас, – с имеющимся ресурсом, ограничениями, связями и как эти ресурсы расширить.
Грань между коучингом и психологическим консультированием менее чёткая. Эти две отрасли используют инструментарий друг друга. Например, в транзактном анализе, основанном Эриком Берном, который практикую я, есть основной постулат: у человека есть три эго-состояния, три субличности внутри – Родитель, Взрослый, Ребёнок. В каждый момент времени мы находимся в одном из этих трёх эго-состояний.
При этом Взрослое эго-состояние – единственное, которое адекватно «здесь и сейчас». А внутренние Ребёнок и Родитель – это наш собственный прошлый опыт и опыт других людей, который мы брали, не подвергая анализу. Чем больше мы находимся во Взрослом эго-состоянии, тем больше мы в контакте с реальностью и тем адекватней наши чувства, мысли и действия этой реальности.
И в коучинге, и в консультировании в транзактном анализе работа идёт на уровне Взрослого эго-состояния клиента с использованием одного и того же инструментария. А вот в психотерапии активно используется работа с Детским и Родительским эго-состоянием.
Например, если человек испытывает тревогу при публичных выступлениях, психолог поставит вопрос как: «Когда вы впервые испытали похожие чувства? Сколько вам было тогда лет? Расскажите, что тогда произошло?».
А коуч скажет: «Представьте, что вы выступаете уверенно. Что изменится в вашем поведении, теле, жестах, голосе? Вспомните, когда вы выступали перед другими и чувствовали себя уверенно», – и будет работать над усилением этого ресурса.
Ментор, в отличие от коуча, – своего рода учитель. В менторинге человек с бóльшим опытом в определенной сфере делится им и направляет кого-то с меньшим опытом.
В менторинге должна быть экспертность, экспертиза. Допустим, у меня есть знания и опыт как управлять проектами. Я могу делиться им и направлять кого-то, кто не так давно начал заниматься чем-то похожим.
Коуч, в отличие от ментора, не должен быть экспертом в той профессии, откуда клиент пришёл. Его задача – задавая правильные вопросы, делать так, чтобы клиент думал сам. Если у клиента обнаруживается нехватка знаний, ментор будет ими делиться, а коуч – поможет понять, где и как их можно получить.
Есть ли у коуча этический кодекс
В коучинге, как и в психологии, есть свои этические нормы, но они не так строги, как у психологов. Если в психотерапии ты не можешь иметь с клиентом вообще никаких отношений вне кабинета, в коучинге некоторое взаимодействие возможно. Например, если мы где-то встретились, можем поговорить на общие нейтральные темы.
Как и в психотерапии, в коучинге не может быть интимных отношений между кочуем и клиентом, и не рекомендуется работать с друзьями и родственниками. В коучинге поддерживается тот же режим конфиденциальности и анонимности, как и в психотерапевтической практике. Коуч не имеет права обсуждать клиента и его запросы ни с кем, кроме своего супервизора, и не имеет права публиковать какие-либо примеры работы с ним без его предварительного согласия.
Если у коуча возникает необходимость в супервизии (обсуждении с более опытным коллегой проблем, связанных с процессом работы), имя и другие идентифицирующие данные клиента не разглашаются.
Вопросы, упражнения и даже НЛП
Сейчас инструментарий коучинга огромный. Можно использовать работу с эмоцией, с бессознательным, различные техники, которые подключают образное мышление, – работа с предметами, рисунками, рисованием схем, графиков, упорядочиванием информации.
Можно использовать инструменты НЛП – к моему большому сожалению, этот метод сильно дискредитирован в нашей стране. За последние двадцать лет он часто использовался недобросовестными «тренерами» для манипуляций и быстрых заработков, и клиенты пугаются, как только слышат о нём. Я в своей коучинговой практике с удовольствием использую такой инструмент НЛП, как нейрологические уровни Дилтса, или предлагаю клиенту раскладывать в пространстве временнỳю шкалу своего движения к цели и, прислушиваясь к внутренним реакциям, определять траекторию движения к ней.
НЛП это инструмент, и как любой инструмент, он может быть использовать как орудие или оружие.
Другой хороший инструмент, который успешно используется в коучинге, – сторителлинг, когда клиент рассказывает о том, чего он хочет достичь, как историю. Это не сказкотерапия, но близко к ней.
Могут использоваться поведенческие инструменты – например, человеку даётся задание практиковать определённые навыки, совершать какие-то непривычные, нехарактерные для него действия – учиться дыхательным практикам, чтобы справляться с волнением или гневом, делать упражнения на фактуальное мышление, чтобы управлять тревогой, улыбаться, учиться говорить «нет» и обосновывать отказ, учиться заботиться о своих потребностях.
Может ли коучинг быть опасен
Коучинг – не регулируемая деятельность. Это – не область образования и не область психологии; в этой области нет стандартов, которые мог бы применить работодатель; чтобы работать коучем, не нужно получать лицензию.
Поэтому, помимо признанных в мире, на рынке есть много непонятных – неизвестно кем разработанных, ни на ком официально не опробованных – программ, и в целом, определить, профессионален коуч или нет, довольно сложно.
Коуч может навредить или быть опасен, если он непрофессионален или манипулирует клиентом. Лично для меня есть несколько маркеров этого.
Под большим вопросом находится всё, что выходит за рамки взаимного уважения.
Если на сессии вы работаете не в позиции не в позиции Я + / Ты + – это повод насторожиться.
Если коуч позволяет себе оскорбления, высокомерие, навязывает свои сессии, – это признак непрофессионализма.
Помню однажды специалист, к которому я много лет назад впервые обратилась за консультацией, в конце сессии, на мою обратную связь среагировала гневом, сказав, что она вложила в сессию все свои ресурсы, и обвинила меня в том, что я плохо работала. Больше я к ней не ходила.
Непрофессионально, если коуч начинает искать свои интересы в деятельности клиента – например, клиент пришёл с каким-то бизнес-проектом, и коуч начинает выяснять, как в нём поучаствовать.
К сожалению, коучей, обесценивающих и преследующих клиентов, у нас на рынке много, некоторые из них довольно известны. Случается, что после их «работы» люди обращаются за психологической помощью.
Ещё один признак непрофессионального коуча – он даёт слишком много советов.
Он «знает, как лучше», и начинает под видом вопросов толкать клиента к своему варианту решения. Клиенту можно предложить свои идеи, но не навязывать их как истину в последней инстанции. Своим клиентам я говорю: «Как вам лучше, можете решить только вы. Я не могу переложить на вас свою карту реальности. Я покажу, как в вашей карте, вашими методами и вашими возможностями достичь того, чего хотите вы».
Обратите внимание, с каким состоянием вы уходите от коуча.
В психотерапии нормально уйти с сессии с чувством гнева, печали, пустоты – поскольку терапевт работает с травмой и поднимаются болезненные воспоминания. Но если в похожем раздрае я ухожу от коуча, впору задуматься, работал ли он с моим запросом? Работал ли он эмоционально безопасно для меня?
К коучу мы приходим за ресурсом. Если коуч планирует работать в техниках, затрагивающих бóльшую глубину и чувствительные темы, он должен об этом предупредить клиента и спросить его, готов ли тот погрузиться в такую работу.
Если же поднимаются темы, связанные с травмирующими событиями из прошлого, коуч может предложить клиенту поработать над ними с психологом или перейти в психологическое консультирование / психотерапию, если специалист работает и как коуч, и как психолог.
Мошенники, которым стоило бы вообще запретить заниматься коучингом, на рынке есть. Я просто не хочу называть эти имена, чтобы не делать им лишней рекламы.
Ограничений в том, кто может стать клиентом коуча, как таковых нет.
Есть детский коучинг – он требует своих техник работы и знаний. В западных странах коучинговые методы активно используются в преподавании.
Нельзя практиковать коучинг только в случае серьезных психических расстройств, – это область психиатрии.
Почва для мошенников – в запросе клиентов
Часто клиенты хотят быстрого решения: «Я приду к коучу, он щёлкнет пальцами, и все мои проблемы решатся». Увы, мошенники пользуются такими представлениями. На самом деле волшебных таблеток не существует.
Но, к сожалению, в поисках «волшебной таблетки» люди готовы закрыть глаза на многое. Ко мне тоже приходят с запросом: «Хочу решить огромную проблему за одну сессию без усилий!» Но на самом деле всё есть работа. «Я пришёл, а ты давай, сделай, чтобы всё попёрло!» – не работает.
Своих клиентов я обычно предупреждаю: «У каждого из нас есть наши 50% работы и ответственности.
Я вкладываю свои профессиональные знания и навыки, чтобы помочь вам достичь вашей цели. Я не могу гарантировать, что результатом работы будет именно то, что вы сформулировали на входе. Есть 50%, которые зависят от вас». Ни в психотерапии, ни к коучинге нет гарантий. Если кто-то даёт вам стопроцентную гарантию результата – это тоже повод насторожиться.
Примеры правильных запросов
Работа с коучем начинается с формулирования запроса. Когда он сделан, становится понятно – с какой задачей дальше работать. Например, клиент приходит с запросом: «Хочу быть уверенным». Это расплывчатая формулировка. Я тогда уточняю: «Что значит «быть уверенным» для вас?», «Как для вас проявляется уверенность в поведении?», «Когда вы станете уверенным, что изменится в вашем поведении, мыслях, ощущениях?» И буду задавать вопросы до тех пор, пока запрос не станет более конкретным.
Уже на этапе формулирования вопроса у клиента может наступить ясность и прийти решения. Хорошо сформулированный запрос конкретен, имеет срок, реалистичен.
Вот примеры хорошо сформулированных запросов:
«Хочу до Х срока достичь следующего баланса сфер своей жизни: 50% времени – работа, 10% – хобби, 30% – время, проводимое с семьей, 10% – путешествия».
«Я хочу при публичных выступлениях чувствовать себя покойным, дышать ровно, говорить спокойно и уверенно, четко формулировать свои мысли».
Но если у клиента нет хорошо сформулированного запроса, это не страшно. Задача коуча помочь ему в этом. 90% моих клиентов приходят с нечеткими запросами.
Потом, по ходу выполнения человек может прийти с вопросом: «У меня блок в таком-то этапе». И мы, не уходя в психотерапию, разбираемся, откуда этот блок, какие убеждения и эмоции мешают достичь цели.
Единственное, за чем я слежу, – чтобы это было безопасно для клиента, и не нарушались мои базовые ценности. Есть темы, над которыми я просто работать не буду.
Ваш коуч тот, кто помогает вам добиться результата
Многие коучи, предлагая какую-то форму работы, утверждают, что она самая лучшая. Но «самых правильных» вариантов не существует. Надо слушать себя. Правильный вариант – тот, который подходит мне.
Мы все очень разные, и с нами будут работать разные методы. Кому-то нужна структурированность и последовательность, а кто-то в интенсивном формате марафона наоборот загонит себя в стресс.
Нужно иметь большое открытое ухо к себе. Не исключено, что мне что-то не подходит. Это не значит, что плох инструмент или тренер – просто он «не мой». Единственный критерий в коучинге: «Мне помогло или нет?» Коучинг – это про результат.
После сессии с психологом клиенты не всегда ощутимо чувствуют, что они продвинулись в разборе своих проблем. А в коучинге какой-то явный эффект должен быть обязательно. Если в нашей работе клиент говорит мне о том, что у него не получается двигаться к цели, мы будем исследовать, почему и что мешает, и работать с блокирующими убеждениями.
Если вы идёте на какую-то встречу, конференцию, выступления коуча, чётко определите свою цель, зачем вы идёте. Цели могут быть очень разные. Если я иду потусоваться и завести связи – нормально. Послушать конкретного спикера – нормально.
Если я знаю, что будет конференция по определённому предмету, и хочу сначала послушать разных людей, чтобы потом принимать решения, – нормально. Тогда вы будете знать, на что направлен фокус вашего внимания. Но если я не знаю, зачем туда иду, то, вполне могу разочароваться. разочаруюсь, потому что цели и не было.
Это очень похоже на «Алису в Стране Чудес»:
– В какую дверь мне зайти?
– Всё зависит от того, куда ты хочешь прийти.
– Я не знаю.
– Тогда всё равно, куда идти.
Если вы идёте куда-то «из любопытства» – это тоже нормально. Из любопытства я могу разочароваться или нет – но хочу сначала попробовать на вкус. Важно быть честным с собой.
Кстати, важно помнить: реальность в итоге может оказаться совсем не такой, как вы ожидали. Не потому, что кто-то непрофессионален или мошенник – просто со мной так не работает.
И даже, когда вы попались на мошенничество, – это опыт и сигнал для вас. Если я попадаюсь на людей, которые нарушают мои границы, возможно мои собственные представления о границах размыты, возможно я не умею их защищать.
Возможно, я искала ту самую вожделенную волшебную таблетку, которой нет. Разумеется, это не оправдывает мошенников, но это – сигнал мне как взрослому человеку, подумать, как я оказалась в этой ситуации и что я могу сделать в будущем, чтобы не оказаться в ней вновь.
Мы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.
