Страх, шок и гнев – первые спутники человека, узнавшего, что его близкий принимает наркотики. Родители переживают ситуацию еще тяжелее – из-за чувства вины и ощущения «обрушения смысла». Они впадают в отчаяние: какая жизнь теперь ждет ребенка и всю семью? О том, как правильно принимать такую правду, и как себя вести, мы говорим с аналитиком координационного центра по противодействию наркомании Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению РПЦ Алексеем Лазаревым.
– Фонд Дмитрия Носова, который активно борется с наркоманией, создал сайт «Проверь ребенка», где можно пробить телефонный номер своих детей и проверить, не засвечен ли он в переговорах с наркоторговцами. На портале «Милосердие.ру» вышел материал о работе сайта. Он вызвал читательские споры. Одни родители считают, что нельзя прятать голову в песок, и лучше знать и контролировать ситуацию. Другие считают, что отношения с ребенком должны строиться на доверии и такие проверки аморальны и унизительны. Каково ваше мнение?
– У меня двоякое мнение по этому поводу. Подобный сайт может дать ошибку. Нельзя на сто процентов доверять данным сайта, ведь существуют наверняка и способы попадания в эту базу номера ребенка, который никак в этом не замешан. Допустим – его одноклассники брали у него телефон, а сами звонили с него наркодилерам, о чем он не знает. Или иногда подростки меняются симками. С другой стороны, положительный момент тоже есть. Предположим, в ситуации, когда уже всем окружающим понятно, что парень употребляет наркотики, но идет в отказ до последнего. Такая пробивка номера может стать последним доказательством, некой объективной реальностью, от которой не отпереться. И родители уже могут оперировать этими данными, чтобы уговорить ребенка начать лечение. То есть как любой инструмент, такой сайт можно использовать и во зло, и во благо.
– Алексей, вы работаете с наркозависимыми и с их близкими. Как строятся занятия в ваших группах?
– Мы занимаемся координацией деятельности церковных реабилитационных структур. К нам приходят и наркоманы, и их родители. У нас есть православные группы поддержки для них. Это можно сравнить с принципами работы групп анонимных алкоголиков или анонимных наркоманов. В чем-то это некая церковная альтернатива таким светским группам.
Мы исходим из того, что в первую очередь наркоалкозависимость – химическая зависимость, но основа у такой болезни все равно духовная. Даже программа «12 шагов» (светская программа, использующаяся в группах «Анонимных алкоголиков») стоит на том, что человек должен прийти к вере в Бога. Во что-то высшее. В этой программе используется понятие Высшая сила – для того, чтобы на занятия могли прийти все, и христиане, и мусульмане, и агностики. Человек получает самое глубокое исцеление, когда он обращается к вере. Просто прекратить употреблять, остановиться – это легко. Но очень сложно снова не начать. А начать новую жизнь помогает обретение новых мотиваций, ценностей, целей – в этом и помогает вера. При этом воцерковление в наших реабилитационных центрах на навязывается. Вера – это всегда личный выбор наших воспитанников.
– К вам приходят не только верующие люди?
– Да, не только. Мы в первую очередь занимаемся развитием реабилитационных центров. Но на группы приходят и неверующие тоже. Вообще надо понимать, что среди активных наркоманов истинно верующих людей нет. Человек, конечно, может говорить, что он верит, увешаться крестами, но за этим ничего не стоит. Мы исходим из того, что в идеале, если человек строит свою жизнь по заповедям, то он не допустит в свою жизнь таких вещей. Но, конечно, это идеальный вариант. Но наркоманы и алкоголики очень восприимчивы к вести о Спасении. Христос сказал: «Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию». И если наркоман уверовал по-настоящему, то у него это происходит со всем присущим ему максимализмом, то есть очень серьезно.
– Почему неверующие люди идут в ваши группы, а не в светские группы анонимных алкоголиков, допустим?
– Я бы сказал, те, кто приходят к нам, – это люди, неравнодушные к церкви. Им интересно. Ими может двигать любопытство – и они остаются. Вторая группа – это те, кто приходит после того, как мы оказали помощь их родителям, близким. Те, чьи папы, мамы, жены, мужья уже ходят к нам на группы по преодолению созависимости. То есть приходят под их влиянием, чтобы составить свое впечатление.
– Вы сказали, что наркомания, алкоголизм – это все же химическая зависимость организма. Но при этом мы говорим, что полный уход от этого возможен только через внутреннюю, духовную перестройку. Но как мы можем управлять телесной зависимостью?
– Есть соборное мнение Церкви о том, что такое наркозависимость. Есть документ «Об участии Русской Православной Церкви в реабилитации наркозависимых», принятый Священным Синодом по этому поводу. Церковь признает, что наркомания – это и грех, и болезнь, то есть комплекс социодуховных проблем.
Конечно, нарколог вам скажет, что первичен в этом медицинский момент. Мы, конечно, больше упираем на духовный аспект. В любом случае, мы не зачеркиваем биологическую составляющую проблемы, она очевидна. Но если забыть о духовной составляющей, то качество трезвости будет низкое. Мы с этим тоже работаем. Люди сумели перестать употреблять, но остались теми же наркоманами в своем поведении и образе жизни. Ведь употребление наркотиков связано и с неким асоциальным, почти всегда преступным поведением. Жизнь такого человека насквозь лжива. С этим нужно работать.
– Первое родительское чувство – страх. Мы боимся проверить телефон своего ребенка. Боимся правды, ожидания: «а вдруг!». Как вы работаете со страхами взрослых, как их преодолеть?
– Подавляющее большинство ребят, которые начинают употреблять наркотики – из семей, где есть какая-то дисфункция. Допустим, ребенок растет в неполной семье, или один из родителей слишком авторитарен. Это оказывает влияние на поведение детей. Контролировали ли его слишком жестко, недоставало ли ему любви, был ли он брошенным ребенком, которого не замечали. Если в семье наркоман, значит, у родителей тоже есть серьезные психологические проблемы. В итоге родители не готовы часто правильно реагировать на эти вещи. А на самом деле это звоночек: нужно уделить внимание себе. Таким родителям – чаще это мамы – нужно посещать группы по работе с созависимостью. Пусть это церковные группы или светские («Ал-Анон», «Нар-Анон»), не так важно. Важно, чтоб человек получил знания о своей болезни и опыт по её преодолению.
А созависимость это серьезный феномен, и это тоже болезнь, которая зачастую преодолевается гораздо сложнее, чем сама наркозависимость. Потому что сложно доказать таким людям, что проблемы именно у них. Они не готовы задуматься об этом, они думают только о проблеме своего ребенка-наркомана. И это первый страх – страх признать свои проблемы.
А есть и тот самый обычный страх знания, о котором вы говорите. Подозрения могут быть необоснованы. Но тогда лучше их развеять и успокоиться, чем бояться дальше. А если же подозрения подтверждаются, то, конечно, чем быстрее вы начнете борьбу с проблемой, тем лучше. Хотя, конечно, страшно признать тот факт, что твой ребенок наркозависим. Но нужно уметь быстро выйти из этого оцепенения и начинать действовать.
Алексей Лазарев, аналитик координационного центра по противодействию наркомании Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению РПЦ Фото: facebook.com
– А как вообще реагируют взрослые, когда узнают, что их сын или дочь употребляют наркотики?
– Обычно они долго не хотят в это верить. Сначала это неверие, слезы. Потом – гнев. На переживание этих эмоций уходит время. Принятие любого неприятного факта происходит всегда по этапам. После гнева и депрессии приходит смирение и принятие – и тогда человек может начать действовать. Но известно, что любой человек, который живет под одной крышей с тем, кто употребляет алкоголь или наркотики, постепенно впадает в созависимость. Есть такая цифра, что уже после 8 месяцев проживания такой ситуации близкий наркомана болен созависимостью.
Родитель берет бремя по спасению своего ребенка целиком на себя. Он начинает его спасать, контролировать целиком и полностью его жизнь, и, если контроль не помогает, он начинает гневаться и злиться на наркомана – и это замкнутый круг, не дающий выхода.
Что же делать? Важно понимать, что если это случилось, что если вы убедились, что телефон вашего ребенка засвечен, то это уже, что называется, медицинский факт. В организм ребенка поступают наркотические вещества, он уже в зависимости. Если не брать те случаи ошибки, о которых мы говорили выше.
– Что происходит дальше, на практике?
– Люди начинают обращаться куда угодно, но не к тем людям, которые профессионально занимаются этой проблемой. Есть врач психиатр-нарколог. Но люди бегут к знахарям, к предсказателям, к аферистам и шарлатанам – в надежде на спасение. Огромное количество тут же попадают в различные секты, которые занимаются этим вопросом весьма усиленно. Когда человек находится в подобном состоянии, теряет ориентацию, он лакомый кусок для сект. Воля ослаблена, человеку нужна помощь, и он легкая добыча.
Поэтому важно знать: в первую очередь нужно найти специалиста. Для начала обратиться к наркологу. Причем лучше в государственную наркологию: частные наркологи – это в большей степени просто бизнес, выкачивание денег.
В Москве, допустим, есть Московский НПЦ наркологии. Кстати, там есть телефон Горячей линии 8-495-709-64-04, и его номер полезно знать.
– У родителей есть и другой страх: они не хотят, чтобы их ребенка поставили на учет, боятся, что это сломает его будущее. Опасение «попасть под колпак», наверное, и толкает людей к частным врачам или аферистам.
– Да, такая опасность есть. Но давайте говорить честно: ведь наркоман действительно может быть опасен для общества. Скажем, наркоман, садящийся за руль автомобиля. Да, это ваш близкий человек. Но мы же не хотим, чтобы от его действий кто-то пострадал?
Поэтому лучше не бояться. Сначала родителям стоит пойти к наркологу самим, потом привести на консультацию ребенка. На этом этапе его никто не поставит на учет. На учет его поставят, если он ляжет в больницу. Хотя в Москве немного иная практика: если наркоман добровольно идет на лечение, ложится в больницу, потом занимается реабилитацией и полностью излечивается, его не ставят на учет. Если он сорвет лечение и снова начнет употреблять наркотики, тогда да, он будет поставлен на учет.
Причем в государственных клиниках лечение бесплатно. Раньше были случаи взяток – люди платили за то, чтобы их не ставили на учет. Но сейчас, последние несколько лет, такие «черные схемы» не работают, лечение происходит за счет госбюджета.
– Мы советуем родителям занять правильную гражданскую позицию, быть честными. Получается, нужна жесткость в их действиях. А как же жалость к своему близкому?
– Есть наркоманы, которые признают свою проблему и сами просят о помощи. А есть те, кто до последнего идут в отказ и не хотят никакой помощи. Для последних нужны, действительно, жесткие меры. Человек должен суметь выбрать правильную тактику поведения. И опять же – не впадать в созависимость. К примеру, совершенно нормальна ситуация, например, когда наркоман набирает долгов и кредитов, а его мама потом все это выплачивает. Ну как же – это же ее ребенок. Но таким образом она пытается жить жизнью своего ребенка.
Наркозависимый человек, у которого есть такой созависимый родственник, никогда не почувствует ответственность за свои поступки. И у него есть возможность употреблять столько, на сколько хватит ресурсов организма. Ведь его близкие сглаживают острые углы. Он не задумается о том, что нужно выползать из ямы, за него решают проблемы. Скажем, его забрали в отделение полиции – но родственники приходят, платят деньги и выручают его. И так постоянно. Ну как же – жалко, родная кровинушка. Его кормят, хотя часто речь идет не о несовершеннолетних, а о взрослых людях, наркоманах, которым по 40 лет, которых содержат старые родители. И те отнимают у близких последние деньги. Мы сталкиваемся с ситуациями, когда наркоманы еще и бьют своих родителей.
Поэтому мы и говорим о том, что нужно уметь быть при необходимости максимально жестким. Но это трудно. Вот почему нужны группы для созависимых людей. Как наркоману трудно избавиться от болезни, так и созависимым родственникам трудно выйти из своей психологической ситуации. Невозможно справиться со своей проблемой один на один. А в группах они получают опыт и совет от тех людей, которые сами прошли такой путь. Вместе легче работать с проблемой.
– А как вообще можно, действительно, справиться с созависимостью?
– Перед наркоманом нужно поставить жесткие условия. Мы не говорим о том, что нужно так поступать сразу. Любой человек восприимчив к любви. У нас и на занятиях идет обращение больше к сердцу, чем к уму. Но когда человек доходит до ситуации, когда он не будет слышать никаких добрых слов, нужно действовать иначе. Часто наркозависимые люди, которые прошли через долгие годы употребления, и с трудом, но выздоровели, вспоминая свою прошлую жизнь, говорят: «Тогда я был настоящим животным». То есть они сами понимают и подтверждают, что тогда до них было не достучаться.
Поэтому нужно говорить с человеком: «У тебя есть вариант – ты идешь и лечишься». В первую очередь, действительно, нужно снять медицинские проблемы – пройти ломку, абстиненцию. После лечения нужно пройти курс реабилитации – а он длится не менее года. Проблема очень серьезная, за месяц с ней не справиться. Если наркоман не согласен – тогда нужно принимать жесткие меры. Допустим, если мы говорим о взрослом человеке – то прекратите его поддерживать и содержать, просто закройте перед ним дверь. Он должен осознать, что ему придется справляться с проблемой своими силами. Либо пригласить полицию, поставить человека на учет. Только все страшилки, которые близкие обещают своему наркоману, нужно исполнять. Иначе если наркозависимый человек понимает, что его просто пугают, он начнет выламывать вам руки, образно говоря, еще сильнее.
Если же мы говорим о подростке – он зависим от родителей. Принимайте решения увереннее. У вас есть возможность просто посадить его в машину и отвезти в больницу. У нас есть несколько подростковых наркоцентров – «Перекресток», «Ариадна», они расположены в Подмосковье. Они тоже бесплатные, финансируются бюджетом.
– Но бывают случаи, когда ребенок выходит из-под контроля, а в наручники его тоже не закуешь. Как быть родителям, которые уже не имеют влияния на своего ребенка?
– Думаю, если родителям уже не хватает своего авторитета, то, опять же, нужно обратиться в официальные органы. Это детская комната полиции, это психолог в школе.
– Но родители опять же боятся и огласки, и позора, и постановки на учет.
– На практике такие случаи есть – родители идут за помощью и в школу, и в полицию. Потому что это обычно те варианты, когда наркомания ребенка давно установленный факт, и родители уже впали в отчаяние. Тут нужно осознать, что и все окружающие давно в курсе. Уже нет смысла бояться огласки. Родителям только кажется, что все вокруг в неведении.
– Правда ли, что с родителями – с созависимыми людьми – работать сложнее, чем с самими наркоманами?
– Вы совершенно правы. Это сложнее. Устоявшаяся психика взрослого человека не готова воспринять весть о том, что он себя неправильно ведет, что у него какое-то заболевание созависимости. На фоне того, что его ребенок принимает наркотики, все остальное кажется ему блажью: «Вот кому нужно помогать, беда! Мы тратим время на бесполезные разговоры!».
Для понимания нужно время. Те, кто приходит к нам в группы, – это уже те люди, которые осознают, что нужно что-то делать с собой.
Нужно помнить еще и о том, что наркоман остается на всю жизнь зависимым человеком. Даже если он успешно вылечился. Зависимость перепрыгивает из одной сферы в другую. Бросил наркотики – стал переедать, допустим. Есть сексуальные зависимости, игровые. Все держится на том, что человека учат это видеть в себе. Опознавать признаки зависимости – и созависимости.
– А действительно, как родителям увидеть в себе признаки созависимости?
– Обычно человек играет три роли: спасателя, преследователя и жертвы. И мечется между ними. Это называется «треугольник Карпмана». Спасатель – яркая роль созависимого человека, когда он берет на себя роль бога, считает, что он сейчас пожертвует собой и спасет ребенка. Тут и жалость к объекту своей зависимости. Преследователь постоянно контролирует, ругает. И, наконец, жертва – человек, винящий окружение во всех своих проблемах. Поэтому, зная об этом, можно уже анализировать свое поведение и, увидев, что вы впадаете в какую-то из этих ипостасей, нужно задуматься. Стоит обратиться к психологу, работать над собой.
Еще один аспект. Многим кажется, что наркоману достаточно снять биологические симптомы болезни, и можно начать новую жизнь. Это не так. Это иллюзия. Нужно научиться справляться с симптомами, которые будут его сопровождать и далее. Например, тяга. Иногда будут появляться воспоминания, желание употребить. Ведь в основном наркотики и алкоголь употребляются людьми как лекарство, способ ухода от проблем. Нужно научиться жить с этой тягой, не давать ей победить, научиться отвлекаться. И есть много инструментов, как научиться жить наркозависимому человеку в трезвости. А если просто пролечиться 28 дней в больнице, выйти и жить дальше – это не спасет. Тяга сильнее. Недаром наркоманы говорят: «Героин умеет ждать».
– В больницах дают только медицинское лечение? Там нет психологической работы с наркоманом?
– Там есть психологи-наркологи. Они общаются с ребятами, и важно еще, что в Москве, например, есть четыре государственных наркобольницы и в каждой есть домовая церковь, есть всегда возможность пообщаться и со священником.
Но если человек ложится в больницу после тяжелых наркотиков, это значит, что весь срок лечения он будет неадекватен, потому что он три недели минимум будет на тяжелых лекарствах. И в это время работа психолога мало поможет. Поэтому мы и говорим о том, что после курса лечения нужна реабилитация.
– Алексей, мы советуем родителям быть сильными. Проявить твердость. Но не получается ли потом, что бывший наркоман, хоть он и вылечивается и становится здоровым человеком, носит в себе обиду на близких – за их жесткие решения? Не нарушаются ли в итоге семейные взаимоотношения? Как потом живет такая семья?
– Бывает, конечно, всякое. Действительно, довольно часто у наркозависимых есть обиды на родителей, и они остаются надолго. Но если человек выздоравливает, он позже преодолевает эти моменты. Это, в том числе, прорабатывается и на реабилитации. Есть важный момент: независимо от того, что на употребление наркотиков влияют многие факторы и семейный в том числе, человеку важно взять ответственность за происходящее на себя. Если этого не произойдет, то не случится стойкой и долгосрочной ремиссии. Если выздоравливающий наркозависимый человек продолжает находиться в иллюзии, что кто-то виноват в его судьбе, болезнь его догонит.
Ведь только если ты сам виноват в том, что с тобой происходит, ты можешь с этим справиться. Если виноват кто-то другой – что ты тут можешь поделать?
Но все жесткие вещи, о которых мы говорили, уместны только в том случае, если до ребенка не достучаться. Любой разумный родитель начнет сначала говорить со своим ребенком, пытаться решить ситуацию в любви.
Получить информацию, проконсультироваться по вопросам зависимости, записаться на очную консультацию к психологу можно по телефону горячей линии службы «МИЛОСЕРДИЕ» +7 (495) 542 00 00, или в Координационном центре по противодействию наркомании по телефону +7 (499) 704 61 69, +7 (968) 712 30 30.Контакты Координационного центра. Наши консультанты и психологи всегда рады Вам помочь!
Мы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.
