Как построить музей, или Еще один неожиданный способ сбора благотворительных средств

В центре города Ульяновска (бывший Симбирск) обращает на себя внимание изящная постройка с необычным названием – Дом-памятник И. А. Гончарову. Что же это за архитектурный феномен такой? И архитектурный ли? Рассказывает краевед, писатель и телеведущий Алексей МИТРОФАНОВ

Первоначальный вид дома Гончаровых. Симбирск, фото 1890 года Фото с сайта wikipedia.org

Феномен оказался не архитектурным, а, так скажем, технологическим. Речь идет об интересной благотворительной технологии, о еще одном оригинальном (особенно для провинциальной России начала двадцатого века) способе собрать деньги на общественные нужды.

Спящий город

«Симбирск так далеко и высоко забрался на гору, что с пристани его совсем не видно, и в город приходится подыматься по довольно крутому, изогнутому змеей Петропавловскому спуску. Лежа на горе между Волгой и Свиягой, которая пробегает своими верховьями совсем рядом со старейшей своей сестрой, Симбирск совсем заснул на высоком своем пьедестале с крупными обрывами к обеим рекам. Это старое дворянское гнездо, с славой и весельем в прошлом, с преданиями жизни прежних помещиков и важных бояр, центр в былые дни провинциального блеска, всего модного и изящного, старый барин среди волжских городов, обедневший, заснувший и полузабытый нынче, когда вся аристократия его испарилась… Душный, среди облаков пыли спит город со своим Венцом, очевидно, бывшим кремлем, где от прежних крепостей, палисад и стен и следа не осталось. Венец – высший пункт города».

Симбирск. Вид на Соборную площадь со стороны Стрелецкой улицы в конце 1870-х гг. Реконструкция из мемориального музея В.И.Ленина Фото с сайта kvv.mv.ru

Так описывал Симбирск конца девятнадцатого века один заезжий путешественник. Очевидно, что если из города ушел блеск, и он, обедневший, спит на крутом берегу, то и с благотворительностью там не все хорошо. Когда из города уходят деньги, трудно найти мецената, благосклонного к общественным запросам. Тем более не самым животрепещущим.

Чтобы заниматься в Симбирске общественной и благотворительной деятельностью, приходилось изворачиваться. И изворачивались. Ярчайший пример – строительство городского музея.

Теснота и обида

В 1895 году в Симбирске учредили Ученую архивную комиссию. Главным направлением ее деятельности было музейное. Ничего еще не было – ни коллекции, ни мест под хранение и экспозицию. Все приходилось начинать с нуля.

Началось, впрочем, неплохо. Пожертвования (а именно они были в основе финансирования) не то, чтоб потекли рекой, но некий ручеек все же наблюдался. Один из энтузиастов, краевед П. Мартынов писал: «С первых дней своего открытия Архивная комиссия озаботилась прежде всего устройством своего историко-археологического музея, так как это учреждение справедливо считается одной из наиболее действенных мер к скорейшему и наглядному ознакомлению общества с остатками местной старины. Общество весьма сочувственно отнеслось к этой отрасли деятельности архивной комиссии, обильно стали поступать пожертвования со всех концов Симбирской губернии».

Дело со сбором коллекции обстояло неплохо. Горожане не только жертвовали средства, предназначенные для закупки ценных древностей, но и сами приносили кому чего не жалко. Старинная утварь, иконы, домашние портреты, неразборчивые вековые документы – все шло в дело.

«Шло в дело» – значит, сваливалось в нескольких комнатках Дворянского собрания, а когда комиссию оттуда попросили, то и просто на частной квартире. Один из активистов музейной истории В. Поливанов писал: «Помещение нашего музея совершенно недостаточно. Удаленность от центра города лишает его отчасти существенного значения служить образовательным целям местного населения. Симбирское городское управление, несмотря на все к нему обращения, не принимает в этом крайне важном для городского населения учреждения никакого участия. Тем не менее, и при таких неблагоприятных условиях, в которые в Симбирске поставлен музей, последний с каждым годом продолжает пополняться».

То есть, коллекция росла и, соответственно, ей было все теснее и теснее. Следовало что-то решать, причем срочно.

Интерактивный монумент

И тут энтузиастам-музейщикам откровенно повезло. В 1910 году был объявлен всероссийский сбор пожертвований на памятник писателю И. Гончарову.

Учитывая, что Иван Александрович рожден был в Симбирске, памятник было решено установить именно здесь. Музейщики, понимая, что такого шанса более не будет, и что здешними силами на полноценный музей не собрать, решили попытаться перевернуть историю с пожертвованиями на памятник в свою пользу. Уже упоминавшийся В. Поливанов выступил с инициативой соорудить не просто памятник, а Дом-памятник. Дальнейшие планы были просто очевидны. Если такой дом появится, не размещать же в нем пассаж или гостиницу. Конечно, это должен быть музей!

Портрет И. А. Гончарова работы И. Н. Крамского Фото с сайта wikipedia.org

Тут был особенно проявлен дипломатический талант общественников. Не просто музей – храм образования и искусства! Поливанов предлагал разместить в Доме «учреждения, преследующие культурно-просветительские цели, как, например, библиотеку, музей, рисовальную школу. Создание такого храма литературы и искусства явилось бы наилучшим почтением памяти писателя, связанной с книжной истиной и художественной красотой».

Вековечная бессмыслица

Шел, напомним, 1910 год. Эпоха относительной демократии, а также открытости общества ко всему новому. Идея Дома-памятника приглянулась.

Тем более, к тому моменту в городе уже имелся печальный и трагикомичный опыт установки «просто» памятника. В 1845 году здесь, напротив гимназии, был открыт памятник еще одному уроженцу Симбирской губернии, историографу Николаю Карамзину. Памятник представлял из себя гранитный пьедестал-тумбочку, увенчанную статуей – нет, не Карамзина, а языческой богини истории Клио. Сам же Карамзин робко выглядывал из полусферического иллюминатора, вырезанного в этой тумбочке.

Памятник был постоянным объектом насмешек как простонародья (давшего монументу прозвище «Чугунная баба»), так и господ образованных. Поэт Языков писал Гоголю: «Памятник, воздвигаемый в Симбирске Карамзину уже привезен на место. Народ смотрит на статую Клио и толкует, кто это: дочь ли Карамзина или жена его? Несчастный вовсе не понимает, что это богиня истории! Не нахожу слов выразить тебе мою досаду, что в честь такого человека воздвигают вековечную бессмыслицу».

Актер же Андреев-Бурлак приводил разговор с местным жителем: «Я поднял голову. На лестнице, приставленной к фонарю стоял солдат. Он чистил стекла в фонаре…
– Не знаешь ли, милый! Зачем она тут поставлена?
– Нешто вы не здешний?
– Нет, проезжий.
– Для чего? Известно для чего. Для пожарной команды.
– Как для пожарной команды?!
– Как? Так и для пожарной. Карамзиной прозывается.
– Карамзина?
– Карамзина. Чтоб, значит, круг ее скакать. Губернатор тоже бывает. Многие одобряют».

Именно на общественной неуверенности в том, что очередной привезенный в Симбирск памятник выйдет удачнее, и сыграли энтузиасты. Эта неуверенность стала одной из важных причин выбора в пользу Дома-памятника, а не просто монумента. В результате всероссийская общественная акция, благотворительный сбор средств на памятник вдруг обернулся сбором на музей.

Дом-памятник

Музейные энтузиасты, удачно повернув историю с деньгосбором, крепко взяли дело в свои руки, и проявили себя неожиданно людьми бескомпромиссными.

В год столетия рождения писателя – 1912-й – состоялась закладка Дома-памятника. Никого уже не удивляло, что на торжественной церемонии выступил именно Поливанов. Он говорил о стремлении «воздвигнуть Дом-памятник, где подрастающие поколения под сенью гения Гончарова, научились бы любить свою родную старину, художественное творчество и прилагать свои дарования к практическому применению художественного прикладного искусства… Связанные с именем великого писателя учреждения просветительского характера с вящей силой проявят свое влияние и развитие в крае завещанных Гончаровым гуманных идей, художественной культуры и прогресса».

Результаты двух архитектурных конкурсов Архивную комиссию не удовлетворили. То, что с музейщиками можно не считаться, никому уже не приходило в голову. Они приняли решение самостоятельно – поручили все местному архитектору: «в месячный срок представить проекты фасадов и планов Гончаровского дома с желательным приближением к фасадам и планам Радищевского музея, имеющимся у архитектора Августа Августовича Шодэ, который был специально командирован в Саратов для ознакомления с помещением и постановкой дела в Радищевском музее».

А.А.Шоде Фото с сайта wikipedia.org

Параллель с саратовским музеем была объяснима. В обоих случаях – Среднее Поволжье, маститый уроженец-писатель, колоссальный успех предприятия. Радищевский музей, открытый в 1885 году, к тому времени пользовался устойчивой славой «Поволжского Эрмитажа». Не было причин изобретать велосипед.

Окончательный проект был принят в 1913 году: «Двухэтажное каменное здание занимает угловое место в Николаевском саду и выходит фасадом на Венец, другим к дому Дворянства. Исполнено в стиле «Ренессанс». Соединяющий оба фасада угол здания образует круглую башню, красиво заканчивающуюся вверху и доминирующую над всей застройкой. В нише фасада, обращенного к Венцу, помещен бюст И. А. Гончарова – необходимая эмблема Дома-памятника. Основная конструкция всего здания и стильные особенности фасадов и кровли придают дому красивый вид. Удачно выбранные размеры общей высоты и фасадов в длину создают зданию выгодное положение в отношении соседних строений – губернского присутствия, дворянского и губернаторского домов, новое здание их не загородит, не подавит своими размерами и в то же время не будет само подавлено ими».

Дом-памятник. Фото начала 20 века Фото с сайта 900igr.net

Август Августович Шодэ не подвел. А спустя еще три года здание впустило своих первых посетителей. Музейных посетителей.

Интересно, что воспользовавшись деньгами, собранными на монумент Ивану Александровичу Гончарову, музейщики довольно быстро утратили к самому писателю интерес. Так называемая «Гончаровская комната» появилась здесь лишь после революции и, мягко говоря, не впечатляла: «Гончаровская комната, сорганизованная из некоторых экспонатов юбилейной выставки в год 100-летия – 1912, – впоследствии пополнена многими предметами, переданными в музей из кабинета писателя. Об авторе бессмертного «Обломова» здесь много говорит и самый город Симбирск с его видами, и многие портреты писателя в разные годы его жизни, и знаменитый «Обрыв», и картины «Обыкновенной истории», и «Киндяковской беседки», и «воспоминания», и мелкие предметы его домашней обстановки, и кресла из рабочего кабинета писателя, и книги о нем. Не хватает здесь только его письменного стола, чернильницы с пером, дивана с фрегата «Паллада», личной библиотеки, картин из его кабинета, предметов, из которых некоторые имеются совсем недалеко от музея и приобретение которых должно составить неотложные заботы музея в ближайшее время».

Дом-памятник. Современный вид Фото: lav-and-a.livejournal.com

Но, несмотря на это, хочется снять шляпу перед симбирскими музейщиками-энтузиастами, благодаря самоотверженности, изобретательности и твердости которых в городе вообще возник музей, а не очередная диковинка – «карамзина».